— Маленькие, почти детские. Только вот…
— Только что?
Тук обхватил себя руками.
— На ногах оставившего эти следы почти не было кожи.
Паран непонимающе глядел на него.
— В общем, и ступней тоже не было, — продолжал вестовой. — Они, наверное, сгорели… Здесь произошло что-то страшное. И очень хорошо, что сейчас мы одни.
Паран снова взглянул на обгоревшие тела и содрогнулся
— Дырявый Парус. Она… сгорела.
— Да, капитан. Я сразу это понял, только не хотел тебе говорить. Второго я, кажется, тоже знаю. Верховный маг Беллурдан Должен быть он. — Вестовой покосился на рогожный мешок. — Беллурдан просил отпустить его. Он хотел найти место и похоронить Ночную Стужу. Теперь Ночной Стуже курган уже не понадобится.
— Это сделал Тайскренн, — сказал Паран. Что-то в голосе капитана заставило Тука обернуться. — Да, Тайскренн. Возможно, он сговорился с адъюнктессой. Дырявый Парус была права: иначе они не смогли бы с ней расправиться. Но смерть ее была тяжелой. Она почему-то всегда выбирала себе самую тяжелую дорогу… Лорна забрала ее у меня, как и все остальное.
— Капитан…
Паран инстинктивно схватился за рукоятку меча.
— Эта бессердечная сука думает, что ей все дозволено. Нет адъюнктесса. Наступает время расплаты. И ты мне заплатишь.
— Только воевать с ней надо по-умному, — сказал Тук.
— Нам здесь больше незачем оставаться, Тук-младший. Едем.
Вестовой в последний раз посмотрел на цепочку следов, уходящих на северо-восток.
«Эта история еще не кончилась», — подумал он и невольно вздрогнул.
У него опять нестерпимо зачесалась пустая глазница. Тук привычно запустил туда пальцы; они скребли кожу, но легче не становилось. И вновь в несуществующем глазу вспыхнул ослепительный свет. Бормоча проклятия, Тук забрался на лошадь.
Капитан раскачивался в седле. Его лошадь неспешно брела на юг. Туку не требовались слова; спина Парана была куда красноречивее. Может, он напрасно вызвался сопровождать капитана? Впрочем, что теперь сожалеть?
Тук натянул поводья и проехал мимо обгоревших тел.
— Прощайте, — прошептал он.
Равнина погружалась в сумерки; только ее западный край еще освещали красноватые лучи догорающего солнца. Старуха летела на высоких ветрах, и воздух вокруг нее дышал ледяным холодом. Лагерь Каладана Бруда она покинула два дня назад. Все это время равнина под нею оставалась пустой и безжизненной. Даже ривийские кочевники со стадами бедринов куда-то исчезли.
Ночью чувства Большого Ворона притуплялись, зато темнота облегчала распознавание магии. Чем ближе к югу, тем пристальнее делался взгляд Старухи. Не только она одна служила Аномандеру Рейку; другие вороны, жившие в утесах Дитя Луны, постоянно облетали равнину и доносили своему господину обо всем, что видели. Еще немного, и Старухе обязательно встретится кто-то из сородичей. Будет нелишним расспросить их насчет магии.
Бруд не из тех, кто станет волноваться по пустякам. Уж если он ее предостерег, значит, на юге случилось что-то значительное. Старухе не терпелось поскорее узнать что.
Впереди, примерно в лиге от нее, небо осветила яркая вспышка. Зелено-голубой свет был недолгим и сразу же погас. Старуха напряглась всем телом. Магия! Но какая? Таких магических вспышек ей еще не доводилось видеть. Воздух вокруг потеплел, потом стал жарким и влажным. В нем пахло… палеными перьями.
Следом из темноты донесся сердитый, испуганный крик.
Старуха уже приготовилась ответить, но тут же закрыла клюв.
Она не сомневалась: кричал кто-то из ее сородичей, однако что-то заставляло ее молчать. Небо вторично разорвала всиышка зелено-голубого огня, совсем близко от нее. Старуха успела разглядеть в странном пламени силуэт Большого Ворона.
Сдавленный клекот вырвался из ее груди. В небе было еще не менее полудюжины ее сородичей. Они встревоженно кружили в темноте. Взмахнув крыльями, Старуха понеслась к ним.
— Дети мои! — закаркала она, подлетая ближе. — Это я, Старуха! Ваша мать вернулась!
Остальные вороны с громким карканьем сгрудились вокруг нее. Они наперебой пытались рассказать ей о случившемся, и только ее сердитое шипение заставило птиц умолкнуть.
— Я вроде слышала голос Грохота, — сказала Старуха. — Грохот, ты здесь?
— Здесь, — басовитым карканьем отозвался тот.
— Я летала на север. Что у вас тут случилось?
— Недоразумение, — насмешливо каркнул Грохот.
Старухе понравился его ответ. Она обожала остроумные шутки.
— Ну вот и оставь вас без присмотра. Расскажи мне, мальчик, про это недоразумение.
— Перед самыми сумерками Щипаная заметила под собой вспышку магического огня. То ли чей-то Путь внезапно открылся, то ли что-то еще. Щипаная рассказала мне, потом решила спуститься пониже и разведать, что к чему. Я висел над нею и тоже все видел. Сдается мне, Старуха: кто-то совершил перемещение души.
— Да ну?
— Из открытого портала Пути вышла деревянная кукла, — продолжал Грохот. — Совсем небольшая, но наделенная громадной силой. Увидев Щипаную, кукла взмахнула рукой, и Щипаной не стало. Она сгорела в пламени. Потом кукла скрылась в портале и вскоре появилась опять, чтобы лишить жизни еще одного нашего сородича.
— Почему кукла не заметила тебя? — спросила Старуха.
— Не знаю. Нужно бы проследить, куда движется это деревянное существо. Мне показалось, что куда-то на юг.
— Спасибо, Грохот. А теперь собирай всех. Возвращайтесь к нашему господину и подробно ему расскажите о случившемся.
— Будет исполнено, Старуха.
Грохот исчез, призывно каркая. Ему отвечали голоса других воронов.
Старуха убедилась, что в небе вокруг больше нет никого из сородичей. Рассказ Грохота взбудоражил ее, и ей не терпелось самой узнать, что к чему. Не эта ли кукла недавно зажгла огненный столб? Похоже, что нет. Что же у нее за магия? До сих пор такие вспышки были настоящим лакомством для воронов. Но чтобы магия несла им смерть? Старуха не знала подробностей, но ответ был для нее очевиден: магия Древних. Перемещение души — штука не из простых. Сейчас об этом искусстве начисто забыли, но и в былые времена далеко не каждый маг отваживался на подобное. Многие попытки переместить душу оканчивались неизлечимым безумием.
Неужели кукле несколько тысяч лет? Старуха подумала и замотала головой. Что-то не похоже.
Ручеек магической силы на равнине постепенно иссяк. Оттуда, где он тек, выскочила фигурка и понеслась прочь.
«Вот и ответы на мои вопросы, — подумала Старуха. — Ну что, злодей? Решил истреблять моих птенцов? Поглядим, как ты справишься со Старухой».
Она сложила крылья и нырнула вниз. Старуху завертело в воздушных потоках. Она быстро окружила себя охранительной сетью и продолжила спуск. Фигурка остановилась. Старуха услышала ее безумное хихиканье. Потом кукла вскинула руку.
Такого Старуха не ожидала. Сеть выдержала, не порвалась, но Старухино тело оказалось измолоченным, будто его били со всех сторон. Старуха громко заверещала от боли. Она из последних сил взмахнула крыльями и поймала восходящий поток. Поднимаясь все выше, она увидела, что кукла скрылась
