– Адъюнкт…
– Нет, послушай. Я говорю от имени императрицы. Она позволила тебе командовать побоищем на Лунном Семени, но если бы она знала, как тебе не хватает тонкости мышления, она бы никогда не допустила этого. Ты считаешь остальных идиотами?
– Проблема только в Дуджеке, – сказал он. Тайскренн шагнул вперед.
– Он был человеком императора. Лорн отхлебнула вина, затем отодвинула кубок и потерла бровь.
– Дуджек не враг, – произнесла она устало, – он никогда не был врагом. Заговорите с ним о его верности империи неуважительно, вы увидите, что это его больное место, он моментально заводится. Дуджек не просто человек. За ним стоит десять тысяч человек, а через год их будет двадцать пять. И он не поддается, когда вы давите на него, так? Именно так. За ним десять тысяч солдат, и, поверьте мне, если они придут в ярость и повернут назад, ничто их не остановит. А Дуджек тогда перестанет плыть по течению.
– Значит, он предатель?
– Нет, он человек, который ощущает ответственность за тех, кто находится под его началом. Он лучший человек империи. Если его вынудят отступить, Тайскренн, предателями окажемся мы. Я ясно выражаюсь?
Тень пробежала по лицу верховного мага.
– Да, адъюнкт, – хладнокровно произнес он. – Ясно.
Он поднял глаза к потолку.
– Задача, что императрица возложила на меня, чересчур тяжела. Она превосходит мои силы. Я был бы рад, если бы меня освободили от нее.
Лорн призадумалась. Маги по своей природе не могли культивировать в подчиненных преданность. Страх – пожалуйста, уважение, основанное на этом – пожалуйста, но единственное, что было не для магов, – понимание и взаимодействие с преданностью и верностью. Был лишь один маг в истории, который пробуждал преданность в окружающих, – покойный император. Она произнесла:
– Верховный маг, в одном мы все уверены – старая гвардия должна исчезнуть. Все, кто были с императором и до сих пор верны его памяти, будут действовать против нас, вольно или невольно. Дуджек – исключение, он и еще горстка ему подобных. Их нам терять нельзя. Что до остальных – они должны умереть. Есть риск, что они догадаются об этом. Если мы будем действовать слишком открыто, мы рискуем столкнуться с волнениями, которые приведут империю к гибели.
– Мы убрали всех, за исключением Дуджека и Порванного Паруса, – сказал Тайскренн. – Что касается Вискиджака и его воинства, они твои, адъюнкт.
– Это как повезет, – ответила Лорн и помрачнела, когда верховный маг поморщился. – В чем дело?
Он поднялся.
– Я каждую ночь внимательно осматриваю свое Крыло Дракона, – ответил он. – И я уверен, что Опонны затеяли смертельную игру. То, что удалось прочесть Порванному Парусу, лишь подтверждает мои догадки.
Лорн кинула на него быстрый взгляд.
– А она мастер в этом?
– Более, чем я. Может быть, – отозвался Тайскренн. Лорн секунду подумала.
– Что на кону у Опоннов?
– Даруджистан, – ответил он. Лорн закрыла глаза.
– Я боялась, что ты скажешь так. Нам необходим Даруджистан, жизненно необходим. Его богатства, попади они и наши руки, заставят сдаться весь континент.
– Это я знаю, адъюнкт. Но дела обстоят еще хуже, чем вы предполагаете. Я уверен, что Вискиджак и Порванный Парус каким-то образом сотрудничают друг с другом.
– А что с капитаном Параном?
– Ничего. Кто-то укрыл его или его тело. Я склоняюсь к тому, что он умер, но душа его еще не миновала ворота Худа, и только маг может удержать ее от этого.
– Порванный Парус? Верховный маг пожал плечами.
– Возможно. Я собираюсь побольше разузнать о роли капитана во всем этом деле.
После некоторого колебания Лорн сказала:
– Он был вовлечен в долгие сложные поиски.
Тайскренн поморщился.
– Не исключено, что он нашел, что искал. Лорн глянула на него.
– Возможно. Скажи мне, насколько хороша Порванный Парус?
– Достаточно хороша, чтобы быть верховным магом. Достаточно хороша, чтобы выжить после нападения Гончей и заставить ее уйти, хотя я не думал, что такое вообще возможно. Даже мне было бы не просто сделать это.
– Может быть, ей помогли, – пробурчала Лорн.
– Об этом я не подумал.
– Так подумай об этом сейчас, – ответила она. – Но прежде чем ты займешься этим, послушай: императрица желает, чтобы ты не оставлял своей деятельности, но ты не должен затрагивать Дуджека. Ты
