– Гроза прекратилась, – сказал он.
– Да. Надеюсь, это означает то, на что хотелось бы надеяться.
– Кто-то остановил ее. Я разделяю твои надежды, капрал, – однако капитан едва ли надеялся. Что-то готовится. Он вздохнул. – А еще и двенадцати нет. Трудно поверить.
– Впереди у нас будет длинная ночь, – отозвался убийца, стало очевидно, что и у него запас оптимизма не велик. Он тоже вздохнул. Маллет вдруг изумленно воскликнул. Он убрал руку со лба девушки и теперь махал им, чтобы они подошли. – Иди ты, – сказал Калам Парану.
Капитан помрачнел, глядя на человека в черном. Потом он пошел туда, где стояли Горечь и лекарь. Глаза девушки были закрыты, она находилась в трансе.
Маллет начал сразу.
– Присутствие ушло, – заявил он.
– Это заметно, – ответил Паран, глядя на девушку.
– Но есть кое-что еще, – продолжал лекарь. – У нее внутри кто-то есть.
Паран удивленно поднял брови.
– Кто-то, кто находится там уже давно. Как он сумел пережить присутствие Веревки, для меня загадка. Теперь мне придется выбирать.
– Поясни.
Маллет присел на корточки, он рисовал на земле какие-то бессмысленные узоры сорванной веточкой.
– Этот кто-то защищал сознание девушки, работая как фильтр. За последние два года Горечь делала такие вещи, которые могут лишить ее рассудка, если она вспомнит о них. Это присутствие борется сейчас с воспоминаниями, но оно нуждается в помощи, оно не так сильно, как было когда-то. Оно умирает.
Паран опустился рядом с лекарем.
– Ты хочешь предложить ему помощь?
– Не уверен. Дело в том, что мне неизвестны его планы. Не знаю, к чему оно стремится, не могу прочитать его знаков. Что, если я помогу ему, а оно захочет полного контроля? Тогда девушка опять окажется захвачена присутствием.
– То есть, ты считаешь, что это присутствие защитило Горечь от Веревки, чтобы потом выбраться и занять его место?
– Если так, – сказал Маллет, – то оно не очень-то умно. Но почему оно действует так аккуратно? Его тело, его плоть пропали. Если оно лишится девушки, ему просто некуда будет деться. Это может быть кто-то любящий, родственник или что-то в этом духе. Личность, которая решила принести себя в жертву полностью. Это все вероятно.
– Себя? Это была она?
– Да, она была женщиной когда-то. Понятия не имею, что это сейчас. Единственное, что я могу уловить от нее, это грусть, – лекарь посмотрел в глаза Парану. – Самая большая грусть, которую я когда-либо видел.
Паран быстро взглянул ему в глаз, потом встал.
– Я не могу приказать тебе, что делать, лекарь.
– Но?
– Но я бы предложил тебе сделать это. Дай ему то, в чем оно нуждается, чтобы сделать то, что должно.
Маллет с облегчением вздохнул, потом отбросил палочку и встал.
– Мои ощущения подсказывают мне то же самое. Спасибо.
Калам громко обратился к кому-то с поляны.
– Ну, хватит уже. Покажитесь!
Двое мужчин повернулись и увидели, что Калам смотрит куда-то влево от себя. Паран ухватил Маллета за руку и быстро потащил его в тень. Лекарь потащил за собой Горечь.
На поляну вышли двое, женщина и мужчина.
Крокус змеей пробирался между корней и сучков леса. Для сада здесь было слишком много растительности. Голоса, которые он услышал, пробираясь в поисках Апсалы, принадлежали двум мужчинам и женщине в серебристой маске. Все трое смотрели на странного вида древесный обрубок, который стоял посреди поляны. Крокус медленно выдохнул. Одним из мужчин был Раллик Ном.
– Оно больное, – произнесла женщина, отступая, – и голодное.
Большой темнокожий человек рядом с ней усмехнулся.
– Не стану спорить с вами, глава Гильдии. Но чтобы это ни было, оно не малазанское.
Глаза вора распахнулись. «Малазанские шпионы? Глава Гильдии? Воркейн!» Женщина перевела взгляд с незнакомца на Раллика.
– Как это действует на тебя, Раллик?
– Никак, – ответил он.
– Тогда подойди. Убийца пожал плечами и подошел к корявому, оплетенному корнями обрубку. Тот
