Кэл сказал Мередит, что Чарли Макинтош прилетает из Сан-Франциско около полуночи. Оба они надеялись, что за субботу и воскресенье он поразмыслил как следует и согласился с доводами Кэллена.
— Вчера вечером у нас с ним был долгий разговор по телефону, — сообщил Кэл, когда они поднимались в лифте. — Я попросил Чарли, чтобы, выступая перед инвесторами, он вкладывал в свои речи больше жизни, больше тепла. Надеюсь, он меня понял.
Но в голосе Кэла не слышалось уверенности: даже во вчерашнем разговоре Чарли не удержался от ядовитых замечаний о «безумной затее Кэла».
Мередит понимающе кивнула.
— Трудно сказать, как будут развиваться события. Может быть, надо потерпеть, пока не закончится презентация? Он поймет, что дальнейшее упорство бесполезно, и сделает вид, что никаких разногласий между вами и не было. Может быть, в конце концов признает тот очевидный факт, что акционирование пойдет компании на пользу. Ведь на деньги, вырученные от продажи акций, ты сможешь расширить предприятие! Не может же такой опытный профессионал, как Чарли, не понимать этого!
— Мне кажется, быстрый рост его даже пугает, — задумчиво заметил Кэл.
— Пригласи его с нами позавтракать, — предложила Мередит. — Я попробую его убедить.
— Вряд ли ты скажешь что-то такое, чего бы уже не говорил я.
— Кто знает? Чарли нам нужен, и я на все готова, чтобы перетянуть его на нашу сторону — разве что соблазнять не собираюсь, — усмехнулась она.
Кэл пообещал устроить встречу с Чарли и попрощался, пожелав ей спокойной ночи.
На автоответчике Мередит ждали два сообщения от Стива. Она перезвонила в больницу, и — о чудо! — медсестра немедленно позвала доктора Уитмена к телефону.
— Сегодня у нас удивительно тихий день, — объяснил Стив. — Похоже, в дождливую погоду гангстеры и пьяные водители сидят по домам.
— Наконец-то ты выспишься! — обрадовалась Мередит.
Ей вспомнилась прошлая ночь, проведенная с мужем, ленивые ласки в светлой спальне, залитой утренним солнцем… Всего два дня прошло, а кажется — целая вечность.
— Тебе тоже пора спать, малыш. Я ведь знаю, как ты работаешь — с раннего утра до позднего вечера на ногах!
— За это мне и платят. Милый, завтра я приеду домой, тебя не застану, но хотя бы посплю в собственной постели.
— А я в это время, если повезет, буду храпеть на раскладушке у себя в кабинете. Я тебе позвоню.
В былые времена Мередит, бывало, приезжала к Стиву в больницу и оставалась там на всю ночь. Но в последние годы она все больше работала, а он все чаще оперировал по ночам, так что эта практика постепенно сошла на нет.
В этот вечер Мередит засиделась допоздна. Ей пришли в голову кое-какие новые идеи. Пожалуй, думала она, нужно кое-что изменить в презентационной речи Кэллена и немного оживить монолог Чарли Макинтоша… если, конечно, он не станет возражать.
Но на следующее утро за завтраком все старания Мередит пошли прахом. Она успела только поздороваться с Чарли, как финансовый директор обрушился на нее с потоком язвительных возражений. Мередит, ошарашенная таким напором, пыталась объяснить: она ведь не критикует, просто предлагает улучшить его презентационную речь!
— Боюсь, вы не совсем поняли, что я хочу сказать… — терпеливо начала она, надеясь его успокоить.
Но не тут-то было: похоже, Чарли обрадовался, наконец-то получив случай высказать миссис Уитмен все, что о ней думает.
— Я все понимаю! Прекрасно все понимаю! Воображаете себя финансовым гением, да? Так позвольте вам сказать, мисс Умница-Разумница с Уолл-стрит: я не согласен ни с чем, что вы говорили в последние десять минут, да и в последние десять недель, коль уж на то пошло! Весь этот проект — одна огромная ошибка! Но люди вроде вас так вскружили Кэлу голову, так запудрили ему мозги сладкими обещаниями, что теперь он собственную голову от задницы не отличит!
Мередит изумленно молчала. Рядом послышался сдавленный вздох: Кэллен не ожидал от Чарли такого — одним махом он умудрился оскорбить и его, и Мередит!
— Мистер Макинтош, вам не кажется, что пора смириться с неизбежным? — резко сказала Мередит. — Компания станет акционерным обществом, хочется вам этого или нет. Так решил Кэллен, для этого он обратился к услугам нашей фирмы. За вами выбор. Хотите сотрудничать с нами — милости просим. Не желаете поступаться принципами — ваше право. Но остановить нас вы не сможете, запомните это!
Чарли молча уставился на нее, видимо пораженный не столько ее словами, сколько твердостью и силой, с какой они были произнесены. Кэллен, мрачный, как грозовая туча, молча допил кофе и заплатил по счету. Все трое вышли из ресторана.
— Поговорим после презентации, — бросил Кэл Макинтошу.
Мередит догадывалась, что Чарли ждет весьма неприятный разговор. Что ж, поделом. Сам напросился.
Похоже, после вспышки за завтраком Чарли попытался сдержать себя: утреннюю презентацию он провел с необычной старательностью и даже пытался — не вполне успешно — изобразить энтузиазм. Но Кэла его попытки нисколько не тронули. После презентации, оставшись с Мередит наедине, он обрушил на голову своего незадачливого подчиненного настоящие громы и молнии.
— Что он о себе воображает, черт побери? Как смеет так с тобой говорить?
Похоже, обида, нанесенная Мередит, задела его куда сильнее, чем оскорбления в свой адрес.
— Кэл, он просто упрямый старый консерватор, который терпеть не может перемен. И мы с тобой не в силах изменить его характер. Боюсь, ты не сможешь его переубедить, а это значит, что по окончании нашей кампании тебе придется решать, что с ним делать. Но сейчас не время раскачивать лодку. Нам еще предстоит большое шоу в Нью-Йорке и неделя в Европе.
— Знаю, — проворчал Кэллен. — Сейчас у меня связаны руки, и Чарли, черт бы его побрал, прекрасно это понимает!
После второй презентации все трое летели в Нью-Йорк на одном самолете. В дороге Чарли мрачно молчал: трудно сказать, стыдился ли он резких и несправедливых слов, произнесенных в пылу раздражения, или все еще злился. Так или иначе, он так и не извинился перед Мередит. Что же до Кэла, тот кипел от гнева, казалось, еще немного — и у него из ушей пар повалит. Мередит уже начала жалеть несговорчивого Макинтоша. Похоже, Кэл решился с ним расстаться, но Чарли некого в этом винить, кроме самого себя. У Кэла не было выбора.
На арендованном Мередит лимузине они отправились сначала в отель «Редженси», где Мередит заранее заказала для мужчин номера, и только после этого она поехала домой.
Все три презентации во вторник прошли блестяще. Мередит переполняло торжество: она добилась того, чего хотела!
Но Чарли Макинтош отравлял ее радость. Упрямец не смирился и теперь: невыразительно промямлив свою речь, он едва дождался конца презентации и покинул зал, даже не попрощавшись. Кэл проводил его свирепым взглядом, и Мередит, взяв его за руку, поспешно предложила поужинать вместе — отпускать Кэла в гостиницу сейчас было просто опасно.
Опасения ее, как видно, были оправданны — за ужином Кэл не мог говорить ни о чем, кроме проблемы со своим мятежным подчиненным.
— Потерпи, Кэл, — уговаривала его Мередит. — Не стоит портить с ним отношения сейчас, когда тебе так нужна его помощь.
— Если он будет так же себя вести и в Европе… если из-за него я потеряю хоть одного потенциального акционера, клянусь, я вышвырну его из фирмы прямо на глазах у инвесторов!
— Да уж, представляю, как они будут потрясены, — улыбнулась Мередит. — Но право, Кэл, не стоит так переживать. Пока что все идет как нельзя лучше, и Чарли не удалось ничего испортить.
— Ну скажи, что бы ты с ним сделала на моем месте?! — спросил Кэллен уже за десертом.
Мередит на мгновение задумалась. В последнее время Кэл все больше полагался на нее: по любому поводу он спрашивал совета и выслушивал ответ почти с благоговением. Но Мередит роль оракула была не
