– Здесь они нашли свой конец.
– О да, – произнес Гебориец. – Ужасный конец. Между Тлан Аймассом и Сольтакеном с Д'айверсом имеется связь – тайное родство, о котором не догадывались даже коренные жители этого города. Несмотря на это, люди гордо возложили на себя титул Первой империи. Естественно, что подобный ход событий вызвал у Тлан Аймасса крайнее неудовольствие – если подобные создания вообще могут испытывать неудовольствие, – самоуверенные люди захватили то, что по праву принадлежало вовсе не им. Именно по этой причине древний клан прибыл сюда – чтобы восстановить справедливость.
Кульп нахмурился, увидев израненные лица этих созданий.
– Мы вновь столкнулись с Сольтакеном… и Аймассом. Неужели все начинается по новой, Гебориец?
– Я не знаю, маг. Возвращение к древним вратам? Еще одна демонстрация силы?
– Тот Сольтакен-дракон, за которым мы следовали, был вовсе не мертвым.
– Он принадлежал к Тлан Аймассу, – уточнил бывший священник. – Гадающий на Костях. Возможно, он был древним стражем врат, появившимся в ответ на слухи о приближении неминуемого бедствия. Ну что же, нам пора двигаться вперед. Я чувствую запах воды – источник, что мы ищем, еще не высох.
Бассейн располагался в самом центре живописного сада. Выжженный травяной покров устилал осколки плит, которыми некогда была вымощена тропинка. Там и здесь лежали белые и розовые опавшие листья, словно куски растерзанной плоти; бесцветные округлые фрукты висели на огромной лозе, она украшала каменные колонны и окаменелые столбы деревьев. Сад находился в самом разгаре своего цветения.
Лишенные глаз белые рыбы сновали в бассейне с огромной скоростью; среди полной темноты они ощутили магический свет Кульпа и теперь пытались спрятаться в тени.
Фелисин припала на колени, протянула вперед дрожащие руки и опустила их в прохладную воду Ощущение, охватившее ее, приближалось к экстазу.
– Это наследство алхимиков, – произнес Гебориец, стоя у нее за спиной.
Девушка обернулась назад.
– Что ты имеешь в виду?
– Люди, которые пили этот нектар… получали здоровье.
– Неужели растущие вокруг фрукты – съедобные? – спросил Кульп, снимая один из бледных шаров.
– Они были таковыми, когда имели ярко-красную окраску… Девять тысяч лет назад.
Проснувшись, они обнаружили, что плотная взвесь золы висит в воздухе до горизонта – насколько мог видеть Калам. Несмотря на это, все знали, что Имперский Путь не подчиняется естественным законам времени и пространства и что подобные понятия здесь весьма относительны. Их путь был прямым, как древко копья. Опасения Калама усилились.
– Мы же потерялись, – внезапно произнесла Минала, откидываясь в седле.
– Это лучше, чем смерть, – пробормотал Кенеб.
«Хоть она оказывает мне какую-то симпатию», – подумал убийца.
Калам чувствовал, как серые глаза Миналы на протяжении нескольких часов сверлили его спину.
– Выведи нас из этого проклятого Худом Пути, капрал! Мы голодны, мы хотим пить, мы не знаем, где находимся. Выведи нас!
«Я отчетливо представляю себе Арен, я помню его месторасположение – в укромной нише у самого края последнего изгиба аллеи Беспомощности… в самом сердце района Отбросов, где располагаются лачуги малазанских изгнанников – недалеко от русла реки. Прямо вниз по мощеной мостовой. Так почему же мы до сих пор не можем туда добраться? Что нам мешает?»
– Еще рано, – решил успокоить ее Калам. – Даже если воспользоваться Путем, Арен располагается слишком далеко.
«По-моему, вполне разумное объяснение. Тогда почему же все столь напряжены?»
– Что-то не так, – упорствовала Минала. – Я вижу это на твоем лице. К настоящему моменту мы должны были оказаться в городе.
Вкус золы, ее запах, ее ощущение стали частью Калама; убийца знал, что остальные ощущают то же самое. Складывалось впечатление, что безжизненные хлопья засыпали даже его мысли. Внезапно ему пришло на ум: эта зола некогда представляла собой огромную кучу костей; в ту же секунду Калам почувствовал, что эти мысли ему неприятны, что он их… боится. Предположение было слишком чудовищно, слишком ошеломляюще, чтобы размышлять над ним в течение длительного промежутка времени.
Кенеб нахмурился, а затем вздохнул.
– Ну что же, капрал, скоро мы пойдем вперед?
Калам оглянулся на капитана. Краснота, окружавшая раньше его раны, наконец-то ушла, однако некоторая медлительность в разговоре и движениях свидетельствовала о том, что болезнь еще не сдалась. Убийца знал, что в случае вооруженного столкновения ему нельзя рассчитывать на этого человека. А когда стало понятным, что Алт пропал, Калам почувствовал себя абсолютно незащищенным со стороны тыла. Зато недоверие Миналы по отношению к нему постепенно сходило на нет, и Калам точно знал: она приложит максимум своих усилий, чтобы защитить сестру и ее детей.
«Однако все же лучше, если бы я был один», – подумал убийца и тронул жеребца каблуками. Через мгновение за ним последовали все остальные.
Имперский Путь представлял собой такой мир, в котором не было ни дня, ни ночи – только лишь бесконечные сумерки, освещаемые слабым светом непонятного происхождения. В этом мире не было теней. По этой причине приходилось измерять время посредством физиологических потребностей, которые периодически предъявляли их тела. Люди нуждались в еде, воде, люди нуждались во сне. Однако когда грызущее чувство голода и жажды стало постоянным, когда чувство усталости наполнило каждый их шаг,
