– По-моему, легче просто убраться отсюда первыми. Кенеб кивнул. Он глянул туда, откуда уже начал доноситься храп, и, понизив голос, спросил:
– Может быть, стоит сделать какие-то приготовления, капрал, на случай внезапной атаки?
– Нет.
Капитан помолчал в течение длительного времени, а затем вздохнул.
– Ты по какой-то причине решил скрестить клинки с Миналой. Подобное напряжение отношений в нашей маленькой семье весьма некстати, как ты думаешь?
Калам только промолчал.
Через несколько секунд Кенеб продолжил:
– Полковник Трас хотел спокойствия, покорной жены – такой, которая бы сидела у него на руках и мурлыкала от удовольствия…
– Не похоже на то, правда?
– Точно, Минала довольно упряма. Однако полковник руководствовался принципом, что любую лошадь можно объездить. Именно так он и поступал в своей жизни.
– Неужели полковник был таким хитрым человеком?
– Нет, его даже нельзя было назвать умным.
– Однако Минала совмещает в себе оба этих качества – интересно, что, во имя Худа, она себе вообразила?
Глаза Кенеба внезапно сузились на убийце так, будто он сморозил что-то непристойное. Затем капитан пожал плечами.
– Она просто любит свою сестру.
Калам посмотрел вдаль, сухо усмехнувшись.
– Наверное, жизнь в гарнизоне – довольно приятная штука.
– Трас не собирался долго сидеть в этой тихой заводи. Использовав своих посыльных, он создал широкую собственную сеть. В момент своей смерти он был практически на грани повышения – его собирались отослать в самое пекло…
– В Арен.
– Точно.
– А ты в этом случае принял бы командование гарнизоном на себя.
– Да. Кроме того, мне бы добавили десять империалов в месяц к жалованью. Этого было бы достаточно, чтобы нанять хорошего наставника для Кесена с Ванебом, вместо этой пропитанной вином жабы с ветром в голове, что была приписана к нашему гарнизону.
– А Минала не выглядит сломленной, – сказал Калам.
– О, она всегда в порядке. Эта женщина стала главной опорой полковника. Кроме того, она прекрасный лекарь. Раньше, избив до беспамятства солдата, нужно было ждать месяц, чтобы он пришел в себя. Однако, имея в арсенале подобного врача, можно сломать человеку несколько костей перед завтраком, а уже со следующим подъемом солнца получить первоклассного воина.
– Тебе, наверное, очень нравились подобные воспитательные мероприятия…
Кенеб поморщился и взглянул вдаль.
– Ты не можешь судить о том, чего не знаешь, капрал. Если бы я был столь же подозрителен… – он покачал головой. – Это закрытая дверь. Именно Сельва посредством прачек наладила связь с домочадцами полковника. А раньше все видели кровь на простынях, и на этом все заканчивалось. Когда мне стало обо всем известно, я призвал полковника к объединению, – капитан поморщился. – Восстание расстроило все планы – я попал в засаду, и единственной задачей стало спасти жизни своей семьи.
– А как же умер полковник?
– Капрал, ты подошел к закрытой двери. Калам улыбнулся.
– Понятно. Во времена, подобные этим, я способен видеть вещи насквозь.
– В таком случае мне нечего больше и говорить.
– Глядя на Миналу, видишь, что ни одно из наших рассуждений не имеет никакого смысла.
– Я думаю, что она обладает какой-то особой силой, особенно в защите. Она привыкла быть близкой с Сельвой, с детьми. Сейчас эта женщина стала их ангелом-хранителем, который защищает и от жары, и от холода. Поэтому вы не находите с ней общего языка: ты тоже решил взять на себя заботу – не только о нас, но и о ней.
«И ей это не нравится? Может быть, такова точка зрения Кенеба?»
– Вся проблема в том, что она мне не доверяет, – произнес Калам.
– Во имя Худа, почему?
«Потому что я за пазухой держу кинжал, а ей об этом известно». Калам пожал плечами.
– Из того, что ты мне рассказал, я решил, что доверие для этой женщины – слишком дорогая ценность, капитан.
Кенеб задумался, затем вздохнул и поднялся на ноги.
