– С удовольствием за все ответят, – хрипло ответила она. Он не ожидал от себя подобной реакции: глаза убийцы расширились от невообразимой ярости, которая послышалась в голосе женщины. «Итак, что же тебе известно? Императрица, теперь ты не нуждаешься в своих иллюзиях. Здесь и сейчас моя охота вынуждена прекратиться». Убийца спрятал нож.
Лейсин облегченно вздохнула, а Калам не смог сдержать улыбки.
– Императрица, – пробасил убийца.
– Признаться… я чувствую себя несколько смущенной… «Совсем не собирался играть на чувствах», – подумал Калам.
– Ты могла бы молить о жизни… Ты могла бы привести в сотню раз большее количество причин и оправданий. Однако вместо того ты заговорила от имени империи… – Убийца развернулся к двери. – Твое скрытое местечко будет в безопасности. Я оставляю тебя…
– Подожди!
Калам помедлил; его брови медленно поднялись по причине крайней неуверенности в голосе императрицы. – Да?
– Коготь… Это не в моей компетенции – я не могу отозвать их.
– Понятно, они живут по своим собственным законам.
– Куда же ты пойдешь? Убийца улыбнулся в темноту.
– Твое доверие мне очень льстит, императрица, – развернув жеребца, он направился широкими шагами к выходу, затем обернулся в последний раз и произнес: – Если ты хочешь спросить, вернусь ли я назад, то я отвечу: нет.
Минала скрывалась в нескольких шагах от выхода. Как только Калам ступил в коридор, она медленно поднялась на ноги и подняла арбалет. Убийца вывел жеребца и спокойно закрыл за собой дверь.
– Ну и?.. – шепотом спросила она.
– Что: ну и?
– Я слышала голоса – какое-то неясное бормотанье… Она мертва? Ты убил императрицу?
«Скорее всего, я убил призрак. Нет, это было чучело, одетое в личину Лейсин. Убийца никогда не должен видеть истинное лицо, скрывающееся за маской жертвы».
– Нет, я не нашел в комнате ничего, кроме ложных отголосков. Пора, Минала, возвращаться.
Глаза женщины блеснули.
– После всего пережитого… ты называешь это ложными отголосками? Да ведь ты ради этой минуты пересек три континента!
Калам пожал плечами.
– Это же наша природа, не так ли? Вновь и вновь мы цепляемся за ту мысль, что в жизни существуют простые решения. Да, я ожидал драматического противостояния – сполохи волшебства, брызги крови. Я хотел поклясться, что враг умрет у меня на руках. А вместо того… – Калам закатился смехом, – я получил аудиенцию смертной женщины… Более или менее, – убийца покачал головой. – В любом случае, перед нами еще стоят латные рукавицы Когтя.
– Ужас. Что же теперь остается делать? Убийца усмехнулся.
– Все очень просто – взять и перерезать им глотки.
– Более глупого заявления я не слышала в течение всей жизни…
– Точно. Пойдем.
И взяв под уздцы жеребца, парочка медленно двинулась по коридору.
Неестественная темнота, висевшая в Главном зале, постепенно рассеялась. В одном из углов комнаты стояло кресло, в котором сидел иссохший труп. Пряди седых волос на сквозняке едва подрагивали, губы давно истлели и вместо глаз темнели два бездонных колодца.
Внезапно около дальней стены образовалась брешь, и сквозь нее прошел высокий сухопарый человек в темно-зеленом плаще. Остановившись в центре комнаты, он посмотрел в сторону пары закрытых дверей, а затем обернулся к мертвому телу в кресле.
– Итак?
Из безжизненных губ донесся голос императрицы Лейсин.
– Угроза отпала.
– ТЫ уверена в этом, императрица?
– В какой-то момент нашего разговора Калам догадался, что на самом деле меня в комнате нет и что ему вновь придется возобновить свою охоту. Однако, по всей видимости, мои слова произвели должный эффект – в конце концов, он же не безумец. А если ты по доброте душевной еще и отзовешь своих охотников…
– Ты же знаешь, что это невозможно – обстоятельства превыше меня…
– Я бы не хотела его потерять, Весельчак. Мужчина громыхнул хохотом.
– Я сказал, что не могу отозвать своих охотников, а ты, наверное, решила, что я верю в их победу? Дыханье Худа, да сам Танцор не помедлил бы ни секунды, если бы ему предложили положиться на Калама. Нет, пускай уж лучше эта ночь станет запоздалым отборочным поединком, в котором самые слабые члены ордена просто отсеиваются…
