По двору круглого дома на Олимпийском проспекте вихрилась поземка, выстуживая до костей собачников, выгуливающих спозаранку четвероногих братьев меньших. Гнат Стецюк остановил старенький «жигуль»-«копейку» у сквера за домом, огляделся и с черным «дипломатом» в руках вошел в один из подъездов.
На лифте он поднялся до последнего этажа и, оглянувшись, открыл отмычкой чердачную дверь. При его появлении на чердаке с шумом вспорхнули голуби и с писком метнулась за трубу вентиляции крыса. Собрав винтовку с лазерным прицелом и навернув на ствол глушитель, Стецюк вылез на крышу. Пристроившись за парапетом, оглядел расстилающийся внизу перекресток. Перекресток как перекресток: неубранные грязные сугробы у тротуаров, неисправный светофор на углу, пустой милицейский «стакан», а его хозяин, маршируя неподалеку с полосатой палкой, то ли согревается ходьбой, то ли прогоняет остатки утренней дремы.
С полчаса лазерный прицел винтовки Стецюка гулял по лицам людей, проезжающих в иномарках. На зеленый свет они делали правый поворот, и тогда через лобовое стекло Гнату открывались все пассажиры, сидящие в уютных салонах. Однако они его не интересовали. Время шло, и он уже стал с беспокойством поглядывать на часы. Но тревога была напрасной. Нужная ему «Ауди» через минуту остановилась на красный свет у края правой полосы перекрестка. Стецюк усмехнулся и положил палец в тонкой перчатке на спусковой крючок…
Сидящий в машине Мучник, жестикулируя руками, что-то рассказывал водителю.
«Травит анекдот за «новых русских», — без злобы подумал Гнат и, задержав дыхание, плавно спустил курок…
Мучник дернулся и отвалился к стеклу. Через прицел Стецюк увидел, как из его лба хлестанула кровь. В следующие несколько секунд пальто Мучника пополнилось еще двумя рваными дырами, а «Ауди» вильнула в сторону и врезалась в милицейский стакан.
«Водитель-придурок с перепугу выпустил баранку из рук», — подумал Стецюк и через спину откатился от парапета.
Оставив на крыше винтовку и чемоданчик, Гнат спрыгнул на чердак. Убедившись, что лестничная клетка последнего этажа пуста, закрыл чердачную дверь на замок и вызвал лифт.
Никем не замеченный, он вышел из подъезда и, прислушиваясь к звукам милицейских сирен на Олимпийском проспекте, спокойно обогнул дом и сел в свой «жигуль»-«копейку».
На перекрестке движение уже было перекрыто милицией, и Стецюку пришлось еще минут десять стоять в пробке. Из-за руля «копейки» ему было хорошо видно, как озабоченно колготятся вокруг черной «Ауди» высокие милицейские чины, шныряют по подъездам домов и трясут во дворе собачников оперативники.
ГЛАВА 45
«Сегодня утром на Олимпийском проспекте тремя выстрелами убит известный российский предприниматель и меценат Серафим Ерофеевич Мучник. Убийцы оставили на крыше дома орудие преступления — снайперскую винтовку с лазерным прицелом… — вещала растерянная дикторша. — Осведомленные источники в правоохранительных органах отмечают, — продолжала она, — что в этом злодеянии, как и в убийстве священнослужителя и монаха, совершенных на днях на автодороге Почайск — Сухиничи, хорошо просматривается сербский след, так как все эти преступления совершены из оружия югославского производства».
— Значит, грохот у моего подъезда и убийства в Почайске тоже на тебе, Кастрат? — рассудил Инквизитор. — Везде оружие югославского производства. Хило! — зло усмехнулся он. — Перст, указующий на Скифа с приятелями… Нет уж, Скиф пусть на воле походит… А ты… Ты на этот раз танцевал совсем неуклюже, Кастрат. Совсем как слон в посудной лавке, что на тебя совсем не похоже…
— Соедините меня с подполковником Глуховым, — выключив телевизор, приказал Дьяков появившемуся в дверях кабинета помощнику. — Он бдит в аэропорту Шереметьево.
— А вы слышали, товарищ генерал?..
— Что слышали?.. Не тяни кота за хвост, капитан!
— Только что передали: убит крупный предприниматель Мучник.
— Это какой Мучник? — переспросил генерал.
— Муж журналистки Коробовой.
— А-а, тот Мучник, который в Госдуму намеревался баллотироваться? — отвернувшись к окну, протянул Инквизитор. — Жаль… Очень жаль… Тогда тем более соедините меня с Шереметьевом… — Глухов, ты? — спросил он в трубку. — Слушай, Глухов, меня внимательно: через часок-другой у тебя нарисуется Кастрат… Подготовь для его захвата все наличные силы. Я тоже выезжаю…
В машине по дороге в аэропорт сидящий на заднем сиденье Кулемза протянул Инквизитору пачку фотографий.
— Меняет, гад, вывеску, как хамелеон, — проворчал он. — А взять документы: из разных стран, но каждый раз комар носа не подточит…
С фотографий на Дьякова смотрели совершенно разные люди, и даже он с его опытом не мог сыскать в них типического сходства: офицер-афганец у верблюжьего каравана, преуспевающий итальянец- бизнесмен, индийский махараджа в тюрбане, арабский шейх в бурнусе, затюканный жизнью челнок с сумками и баулами, «лицо кавказской национальности» в кепке-аэродроме, православный неряшливый священник с сияющим на животе крестом, красавец спортсмен в олимпийском костюме и убогий калека в инвалидном кресле…
«Талант!.. — думал генерал. — Умеет Коробов подбирать исполнителей своих черных замыслов. И право сказать: глупо не пользоваться невежеством хозяев страны, выживших из спецслужб профессиональные кадры. Правда, Кастрата я сам когда-то попер со службы за собачью преданность своему непосредственному начальству, граничащую с преступлением. Может, и зря».
Но такой идейный «профи», как Гнат Стецюк, не канул в Лету.
В девяносто втором году Стецюк принял деятельное участие в создании службы безопасности глубоко законспирированного подразделения «Феникс», которое формально пользовалось «крышей» общественного офицерского движения «Славянское братство». Костяк «Феникса» составляли бывшие офицеры КГБ, ГРУ и такие практики, как Стецюк, прошедшие хорошую выучку на самых опасных делах в Афганистане. «Феникс» был предназначен для разведывательной и контрразведывательной деятельности на постсоветском пространстве в пользу финансово-политической Империи Виктора Коробова. Его задачей было устранение конкурентов на финансовых рынках России и Европы, оказание давления на лиц из высших эшелонов власти с целью формирования угодной Империи государственной политики России, негласного разжигания межэтнических конфликтов, дестабилизации обстановки с целью создания благоприятных условий для захвата власти.
Служба безопасности в жестко иерархической структуре «Феникса» была святая святых. В ее обязанности входило: пресечение проникновения в структуры Империи агентов спецслужб конкурентов и правоохранительных органов, а также внедрение своих людей в их руководящие структуры, выяснение отношений с лицами, получившими от Империи финансовые средства на коммерческую деятельность и не сохранившими впоследствии лояльности к ней.
Глубоко продуманная система конспирации на основе тысячелетнего опыта масонских тайных братств, новейшего опыта спецслужб мира и современные системы шифрованной связи гарантировали людей «Феникса» от провалов. Они, как правило, не были знакомы друг с другом, и каждый выполнял индивидуальное задание, которое ставил только непосредственный начальник. Его подлинного имени они тоже не знали. В случае расшифровки или провала, что было крайне редко, люди «Феникса», как правило, самоликвидировались, унося на тот свет тайны Империи. Они считали, что работают во имя будущего Общеславянского государства, и даже не догадывались, кому и каким целям они служат…
