смотрит на нее.
– Мне пора отвезти тебя домой. Бабушка будет волноваться.
Был уже пятый час, но Зоя на всякий случай предупредила бабушку, что, возможно, не вернется к обеду.
Клейтон приехал всего на четыре дня, и им хотелось провести вместе как можно больше времени.
– Я сказала, что мы можем вернуться поздно. – И тут ей в голову пришла забавная мысль:
– Хочешь, я приготовлю ужин? Здесь есть какие-нибудь продукты?
– Не знаю, – улыбнулся он. В этот момент она была необыкновенно хороша собой. – Может, пойдем куда-нибудь? К «Максиму»? Не возражаешь?
– Как скажешь. – Ей было безразлично, куда идти.
Она желала просто быть с ним.
– О, Зоя… – Он обошел кухонный стол и обнял ее.
Ему хотелось увести ее из дома, пока не произошло то, о чем она потом пожалеет. Она мучительно притягивала его к себе. – Думаю, нам не стоит здесь оставаться, – тихо проговорил он, стараясь держать себя в руках.
– Генерал рассердится, что я была здесь? – Ее наивность поистине была трогательной, и он тихо рассмеялся, глядя на нее.
– Нет, любимая, генерал не рассердится. Но я не ручаюсь за себя. Ты слишком красива. Ты даже не знаешь, как тебе повезло, что я не перепрыгнул через стол и не набросился на тебя.
Она засмеялась и радостно склонила голову ему на грудь.
– Вы так собирались поступить, господин капитан?
– Нет, но мне бы этого очень хотелось. – Они оба совершенно расслабились. Он гладил ее длинные рыжие волосы. – Мне бы хотелось очень многого… поехать с тобой на юг Франции после войны… и в Италию… ты когда-нибудь была там?
Зоя покачала головой и закрыла глаза. Просто сидеть вот так, рядом, было пределом ее мечтаний.
– Нам пора, – мягко повторил он, и Зое вдруг показалось, что в комнате стало тихо. – Я пойду переоденусь. Я быстро.
Но ей его отсутствие показалось вечностью; сначала она задумчиво бродила по красиво обставленным комнатам первого этажа, а затем, из озорства, решила вдруг подняться по мраморной лестнице и попробовать отыскать капитана наверху.
На втором этаже было еще несколько гостиных, прекрасная библиотека с книгами на французском и на английском языках, несколько запертых комнат, а затем вдалеке она услышала его голос. Он что-то напевал в ванной, и она радостно улыбнулась – ей уже очень его не хватало.
– Эй?.. – позвала она, но он не услышал ее из-за шума воды, и, когда он вошел в спальню, Зоя стояла там тихо, как лань, притаившаяся в лесу. Клейтон был в одних брюках. Он решил еще раз побриться перед тем, как идти с ней ужинать. В руках он держал полотенце, на лице и в волосах блестели капельки воды.
Он с удивлением посмотрел на нее.
– Что ты здесь делаешь? – В его голосе слышался испуг – за себя, а не за прелестную Зою.
– Мне было так одиноко без тебя. – Она медленно подошла к капитану, притягиваемая как магнитом.
Помимо ее желания что-то неотвратимо толкало Зою к этому человеку.
Он уронил полотенце к ногам, прижал ее к себе и стал целовать ее лицо, глаза, губы, упиваясь сладостью ее кожи… Он чувствовал, что теряет голову…
– Спускайся вниз, Зоя. – Голос Клейтона звучал глухо, он не мог заставить себя оторваться от возлюбленной. – Пожалуйста…
Она смотрела на него с грустью, почти с болью, но без страха.
– Не хочу…
– Зоя, пожалуйста… – Он снова и снова целовал ее, чувствуя, как бешено бьется ее сердце.
– Клейтон, я люблю тебя…
– Я тоже люблю тебя. – Каким-то титаническим сверхусилием он заставил себя отступить в сторону. – Тебе не стоило подниматься сюда, глупая девочка. – Он попытался придать себе непринужденный вид, повернулся, слегка отстранился, чтобы достать рубашку из шкафа, но, когда обернулся, Зоя стояла в том же положении, бессильно опустив руки. Рубашка выпала у него из рук.
– Я больше не выдержу, малышка. – Она сводила его с ума своей молодостью, своей чувственной красотой. – Зоя, я никогда не прощу себе, если…
– Если что?.. – Девушки больше не было – перед ним стояла настоящая женщина. – Раз ты любишь меня?! Какая разница, Клейтон? Больше нет будущего… есть только настоящее. Неизвестно, что будет завтра. – Это был самый трудный урок, который Зоя извлекла за последний год. Она знала, как сильно она любит Клейтона. – Я люблю тебя. – Она была такая маленькая, гордая и сильная, что у него разрывалось сердце.
Ее глаза говорили, что в ней нет страха, только любовь, – Ты не понимаешь, что делаешь. – Он снова обнял девушку и стал баюкать ее, как ребенка. – Я не хочу причинить тебе боль.
– Не бойся… Я очень сильно люблю тебя… ты никогда не причинишь мне боль.
