Спокойные глаза Турадала глядели в тронный зал за спиной финеда. — Кто там, Поборник?
— Король с наложницей. Первый Евнух и Канцлер. И шестеро моих стражей.
Турадал кивнул: — Да, долго ждать не придется. Тисте Эдур в нескольких шагах позади меня.
— Как город?
— Были бои, Брюс Беддикт. Верные короне солдаты лежат на улицах. Среди них Мороч Неват.
— А Герун Эберикт? Что с ним?
Турадал склонил голову набок, нахмурился: — Он преследует… женщину.
Брюс смотрел на собеседника. — Кто вы, Турадал Бризед?
Тот встретил его взор: — Сегодня я — свидетель. Мы же достигли дня Седьмого Завершения. Конец — и начало…
Брюс поднял руку, останавливая Консорта, и прошел за его спину.
Цеда зашевелился на полу. Встал на ноги, одернул темные, мятые одежды, нацепил линзы на нос.
Турадал Бризед подошел к Брюсу. — Ах, да.
В открывшихся дальних дверях показались силуэты нескольких пришельцев.
— Цеда…
— Пока он делал все верно.
Брюс метнул на Консорта озадаченный взгляд: — Что вы имели в виду? Он НИЧЕГО не делал.
Брови поднялись: — Ничего? Он уничтожил морского бога, скованного Мосагом демона. Он готовился с этому мигу долгие дни. Видите, где он стоит? Видите плитку, которую он нарисовал под собой? Плитка, через которую вся сила Цедансии потечет в его руки.
Полумрак коридора сменился рассеянным белым светом, пронизавшим пыльный воздух.
В пятнадцати шагах от Цеды стояли в ряд Тисте Эдур.
Тот, кто был в середине ряда, заговорил: — Цеда Куру Кан. Пало королевство, которому ты служил. Отойди. Император желает занять трон.
— Пало? — После рыка Эдур голос Куру Кана казался тонким, почти писклявым. — Важно? Ни в коей мере. Я вижу тебя, Ханнан Мосаг, вижу твой К'риснан. Я чую, как вы собираете силу. Чтобы твой безумный император занял трон, вы должны пройти мимо меня.
— Бесполезно, старик, — ответил Ханнан Мосаг. — Ты один, все твои приятели — маги мертвы. Погляди на себя. Полуслепой, не способный стоять на ногах…
— Поищи скованного тобой демона, Король — Ведун.
Тралл не мог разглядеть лица Мосага, но в голосе того вдруг прозвучал гнев: — Это сделал ты?
— Летерийцы привыкли использовать алчность как ловушку. Ни сегодня, ни в грядущем тебе не видать его силы.
— За это, — заревел Мосаг, — ты… — Белый туман взорвался, сотрясая громом стены и пол, и метнулся вперед, поразив эдурских ведунов.
Стоявший в десяти шагах позади Мосага Тралл закричал и присел под ударом магии. Его братья сделали то же. Послышались быстро оборвавшиеся взвизги, по полу скользнуло тело, сбив Тралла с ног…
Он увидел рядом с собою обожженного до неузнаваемости к'риснан а. С расколотых костей стекала черная жижа. Тралл встал на четвереньки и огляделся.
Только двое Эдур продолжали отражать беснующуюся магию Цеды. Ханнан Мосаг и Бинадас. Все прочие к'риснан ы были мертвы, как и четверо рабов при мешках.
Тралл увидел, что и Бинадас падает на пол, пораженный словно бы тысячью световых кулаков. Брызнула кровь…
Фир присел и рванулся вперед, скользя по плиткам к брату. Схватив его за локоть и запястье, он потащил Бинадаса в сторону от пламени.
Ханнан Мосаг заревел. Из пола выдвинулись извивающиеся серые щупальца, обняли огненные шары. Ослепительное сотрясение…
И снова воцарилась тьма, медленно уступающая место полумраку.
Ханнан Мосаг смотрел на Цеду.
Удар сердца…
Куру Кан ударил за миг до атаки ведуна. Две силы встретились в двух шагах от Мосага…
… и Тралл увидел, как покрытый кровью Ханнан Мосаг зашатался, протягивая руки назад. Левая рука нашарила один из мешков и крепко уцепилась за него. Затем он нащупал и второй мешок. Король — Ведун перестал шататься и выпрямился, несмотря на яростную магическую атаку.
Текущее от Цеды волшебство покривило мраморные стены; они начали истекать белой жидкостью. Потолок просел, фрески сгорели, черная поверхность стала гладкой и скользкой. Брюс пораженно наблюдал, как магия сметает любые защитные чары, которые выставляют к'риснан ы, охватывает их и пожирает.
Она все ближе продвигалась и к самому Ханнану Мосагу.
Потом Король — Ведун ответил, и возросшее давление заставило Брюса и Турадала Бризеда сделать шаг назад. Еще шаг.
И тут же противоборствующие силы нейтрализовали друг дружку. Вспышка, грохот взрыва — по полу пошли трещины, плиты взлетели на воздух — везде, но не тем, где сражались двое магов.
Пыльное безмолвие.
Мраморные колонны по сторонам коридора горели, плавились, словно гигантские белые свечи. Потолок потрескивал, явно готовясь обрушиться всем на головы.
— Теперь, — хрипло прошептал Бризед, — мы увидим степень отчаяния и безрассудства Мосага…
Магии снова пробудились. Брюс заметил, что Король — Ведун шатается.
Цеда Куру Кан, крошечный старичок, стоял невредимый; непрерывно текущие от него волны магии заставили Брюса подумать, что этот человек равен богу.
Король — Ведун не сможет выстоять. А когда он падет, это древнее, первичное волшебство растечется, забирая императора и его родичей, пожрет всех и каждого. Вырвется в город. Весь народ Эдур будет уничтожен — Брюс мог чувствовать этот голод, эту ярость, это холодное предвкушение мести — сила Летера, Цедансия, глас судьбы, ужасной превыше понимания…
Тралл видел, что Король — Ведун готовится. Руки сжали мешки, из которых начала притекать сила. Он принялся медленно оттеснять магию Цеды.
Руки ведуна искривились, превращаясь в кошмарные, уродливые придатки. Торс Ханнана Мосага начал сгибаться, спина пошла горбом, извиваясь, будто змея на горячих камнях; нарастали новые мускулы, кожа растягивалась от неведомых прежде костей. Он завопил от давления протекающей через тело мощи.
Вздыбилась серая волна, ударилась о белый огонь, расщепляя его по краям, заполнив половину высокого прохода. Она надвигалась на Цеду, а тот стоял недвижимо, поблескивая странными линзами. Стоял так, словно изучал тянущий к нему когти шторм.
Брюс в ужасе следил, как мерзостное волшебство Эдур движется все ближе к Цеде, нависает над невысоким стариком. Ближайшая колонна стала пористой, обрушилась, превращаясь в песок. Потолок над ней осыпался — и упал на пол тучей белой пыли.
Куру Кан взглянул на беснующуюся, нависшую на головой волну.
Брюс заметил наклон головы, легкий жест…
Новый взрыв белого пламени распространился от него во все стороны, ударил молотом в серую стену.
По ней прошли трещины, громадные куски откалывались, взлетая к кривому потолку, словно сорванные ветром паруса.
Брюс услышал визг ведуна. Белые языки охватили его.
