За чтением я заснул и даже не выключил над собой лампу. По пожарной лестнице стучал дождик, то нарастая, то стихая, шумели на улице машины, где-то постукивал вертолетный мотор. Вокруг меня двигался ночной мир; сквозь сон донесся звук полицейской сирены где-то рядом, я перевернулся и снова стал глядеть сны — не помню о чем.
Помню, что проснулся от телефонных гудочков. Они сделали то, что не могли сделать привычные городские шумы — я открыл глаза и, мигая в свете лампы, стал нашаривать трубку.
— Да? — сказал я, приготовившись выслушать от Марианны очередной втык за дядю Арни.
Но голос на другом конце линии был мужской.
— Это офис «Биг мадди инкуайрер»?
Мать твою. Надо было включить автоответчик.
— Да, но сейчас у нас закрыто. Вы не могли бы перезвонить утром?
— Кто говорит? — требовательно спросил голос.
— А кто спрашивает?
Пауза. Потом:
— Лейтенант Майкл Фарентино, отдел убийств полиции Сент-Луиса. С кем я говорю? Вы работник редакции?
Отдел убийств? Что за так твою мать? Я даже чуть больше проснулся. Часы на столике показывали 21:55.
— Да, я работник редакции. А в чем, собст…
— Как ваше имя? — Я ответил не сразу, и голос требовательно повторил: Я спрашиваю: как ва…
— Розен. — У меня по спине потянуло холодком. — Джерри Розен, штатный сотрудник. Почему вы…
— Мистер Розен, я нахожусь в гриль-баре Клэнси через улицу от вас. Здесь обнаружен мертвый человек с удостоверением личности на имя некоего Джона Л.Тьернана, репортера вашей газеты. Не могли бы вы прибыть сюда и опознать его?
9. ЧЕТВЕРГ, 22:05
Голубые огни вспыхивали в мокром ночном небе города и вязли в густом тумане. По невидимой Миссисипи буксир толкал вверх баржи, подавая время от времени гудок. По тротуарам шаркали подошвы…
Это все было после убийства.
Когда я добрался до гриль-бара Клэнси, копы обложили его кругом: на Гэйер-стрит торчали три бело- голубых, между ними, как ветчина в бутерброд, вставились два БТР, и вылезла из этого всего чуть ли не половина всего личного состава полиции Сент-Луиса. Большинство просто чесали себе задницы и делали вид, будто знают, что делают. Когда в центре средь бела дня шлепнут черного беднягу из восточных штатов, на это всем начхать, но убей белого человека из среднего класса в баре Суларда — и наши доблестные силы порядка уже в полном составе здесь.
Бар был почти пуст. Ничего удивительного: состав завсегдатаев здесь такой, что при виде полиции они линяют моментально. Перед дверью торчал здоровенный полисмен. Он смотрел на тротуар и прислушивался к наушнику-ракушке у себя в ухе. Я подошел, и он загородил дорогу.
— Извините, приятель, но туда сейчас нельзя. Полиция…
— Отойди с дороги, — буркнул я, пытаясь отодвинуть его в сторону. — Мне туда надо…
И с этими словами я так полетел назад от тычка в грудь, что не удержался и упал на двух других копов, стоявших там же на тротуаре. Один из них, тощий латиноамериканец, поймал меня за пиджак.
— Слушай, друг, — сказал он, отталкивая меня в сторону, — выпей где-нибудь еще, ладно? Здесь…
— Иди ты на… — Я рванулся в сторону двери. — Там моего друга…
Латиноамериканец схватил меня за руку и вывернул ее за спину. Я взвизгнул, вынужденный опуститься на колени, и вдруг ничего не стало видно, кроме полицейских ботинок, а в шею уперлась резиновая палка. Она пригнула мне голову вниз, а тем временем другой офицер схватил меня за левую руку и тоже завернул за спину со словами:
— Полегче, приятель! Сбавь обороты!
Да уж, тут не до оборотов. Копы навалились со всех сторон, и, игнорируя мое сопротивление, надели на меня наручники из липкой ленты. Я добрался примерно до середины списка слов, за которые ваша матушка пообещала бы вымыть вам рот с мылом, если еще хоть раз услышит, как вдруг возник новый голос:
— Симпсон! Кто этот человек?
Симпсон — это был тот первый, на которого я наехал.
— Да какой-то хмырь, лейтенант, считающий, что «нет» — это не ответ. Мы его попросили уйти, но тут он начал…
— Вы не додумались сперва спросить, как его зовут?
Я пытался взглянуть вверх, но резиновая палка по-прежнему прижимала мою голову к плитам тротуара.
— Как ваше имя, сэр?
— Розен, — удалось выдохнуть мне. — Джерри Розен. Я из «Биг мадди»…
— Черт. Отпусти его, Д'Анджело.
Хватка слегка ослабла.
— Я сказал «отпустить»! — потребовал лейтенант. — Этого человека вызвал сюда я, если вы не поняли.
— Слушаюсь, сэр.
Д'Анджело поколебался, а затем отпустил мою руку и помог мне подняться с коленей. Он вынул ножницы и разрезал на мне наручники, а остальные копы рассосались, засовывая палки в петли на портупеях, а тазеры — в кобуры.
Моим спасителем оказался тощий и высокий полицейский в штатском, лет сорока. Одет он был в дождевик телячьей кожи и мягкую шляпу с широкими полями. Тонкие губы держали сигарету, а лицо, похоже, страдало от хронических угрей. Он прошел мимо Симпсона и протянул мне руку.
— Майкл Фарентино, отдел убийств, — представился он по всей форме. Рад с вами познакомиться, мистер Розен. Извините за грубое обращение.
И руку, и извинения я проигнорировал.
— Вы говорили, что мой друг здесь, у вас. Где он? — спросил я хриплым голосом, растирая пережатые запястья.
Я стал пропихиваться мимо него, снова направляясь к двери.
— Эй! Постойте! Одну минутку. — Фарентино загородил мне дорогу и взял меня за плечи. — Сначала парочка вопросов…
— Идите вы с ними на… — рявкнул я. — Где Джон?
Минуту мы поиграли в гляделки, потом Фарентино снял руки с моих плеч. Вынув изо рта сигарету, он отшвырнул ее на мостовую.
— Ладно. Будь по-вашему. Идите за мной.
К моему удивлению, он не повел меня прямо в бар. Мы прошли мимо входной двери метров шесть, миновали высокую кирпичную стенку и уперлись в железную загородку пивной веранды Клэнси. Там еще два копа торчали у протянутой поперек ворот красной ленты с надписью:
Они отодвинулись, пропуская нырнувшего под ленту Фарентино, а потом придержали ленту для меня.
