Все они пошли на риск, заплатили высокую цену. Сама она оказала неповиновение мужу, которое, вероятно, дорого будет ей стоить, – и все ради того, чтобы увидеться с сестрами.
– Всем нам потребовалась большая смелость, чтобы сюда приехать. Мой муж запретил мне отправляться в это путешествие… Я даже не знаю, пустит ли он меня на порог, когда я вернусь. А моя мама… то есть женщина, которую я считаю своей мамой, прилетела со мной – она очень боится этой встречи, боится, что теперь, когда я встречусь с вами, вдруг потеряет меня…
Меган согласно кивала, слушая сестру. Ревекка очень боялась результатов свидания приемной дочери с сестрами. Накануне вечером они целый час говорили по телефону, и Меган обещала сразу же по окончании встречи позвонить ей и все рассказать.
– Ты потеряла больше, чем любая из нас, Хилари, но ты не одинока, мы тебя любим, мы нуждаемся в тебе. Ты не можешь отвернуться от нас.
Снова обняв старшую сестру, Александра тихо заплакала и добавила:
– Я тебя не отпущу!..
Хилари какое-то время стояла неподвижно, а потом обняла Александру…
«Откуда Акси могла знать, какой была моя жизнь, – подумала она. – Я не могу ее винить и Меган тоже, а может быть, даже и Артура… Он поступил глупо и жестоко поплатился за это».
Артур, горестно глядя на Хилари, спросил:
– Вы меня когда-нибудь простите, вы все? Хилари, помолчав, ответила:
– Не знаю. Я сама не понимаю, что чувствую. Обнимая Александру, Хилари ласково посмотрела на Меган.
– Я все равно рад, что вы приехали. Вы имеете право быть вместе. И если бы я был более сильным человеком, я бы не подчинился моей жене и сам бы вас всех растил. Я хотел так сделать, но она возражала, я не решился пойти ей наперекор. Теперь я очень жалею об этом, но ничего не поделаешь'
Он печально посмотрел на Хилари, а затем на Меган, свою дочь:
– Я совершил ужасную ошибку. Но я заплатил за нее. Я был всю жизнь одинок… с тех пор как умерла ваша мама.
Артур не мог продолжать. Он лишь покачал головой, а затем, пошатываясь, поднялся. Джон и одна из медсестер поддержали его.
– Я пойду к себе. Нам всем есть над чем подумать. Откровения Хилари потрясли их всех, особенно Меган и Артура. Меган теперь мучили странные вопросы, не виновата ли она в смерти своей матери?.. Не родись она, может быть, Сэм Уокер и не убил бы Соланж? Но теперь поздно было думать об этом, поздно было оплакивать случившееся тридцать лет назад. Пора было думать о будущем.
Покидая комнату, Артур еще раз к ним обернулся:
– Я хочу, чтобы вы остались здесь столько, сколько сможете… Столько, сколько захотите. Когда-нибудь этот дом будет вашим, я его завещаю вам всем, чтобы у вас было место, куда вы могли бы приехать, чтобы у вас наконец был общий дом, вы привозили бы сюда ваши семьи, ваших детей. Я вам не буду больше мешать, но хочу, чтобы вы остались и познакомились друг с другом.
Александра и Меган поблагодарили его. Меган поспешила помочь ему подняться по лестнице. Хилари наблюдала и ничего не говорила, а когда Артур удалился, она повернулась к Александре и покачала головой:
– Не знаю, перестану ли я его когда-нибудь ненавидеть, Акси.
Хотя прошло столько лет, это имя по-прежнему так легко произносилось. Александра улыбнулась:
– Перестанешь. Непременно. Да и как можно ненавидеть его? Он на пороге смерти.
Хилари кивнула. Было очевидно, что Артур долго не проживет.
– Но я ему благодарна, что он нас успел воссоединить, что позаботился об этом.
Держась за руки, сестры медленно поднялись в спальню Александры, и Хилари вдруг вспомнила комнату в доме Джека и Эйлен, где они все жили и спали в одной кровати, вспомнила, как во избежание побоев тетки старалась, чтобы малышка Меган не плакала.
– А на кого похожи твои дети? – спросила Хилари, сев в кресло-качалку.
Комната была уютная, но она еще не решила, останется ли ночевать в этом доме. Она просто хотела немного посидеть и поговорить с Акси.
Александра улыбнулась:
– Мари-Луиза очень похожа на тебя. У нее твои глаза… Аксель – это точная копия меня в детстве. Ел шесть лет, а Мари-Луизе двенадцать. Между ними у меня родился мертвый мальчик.
Хилари с болью вспомнила собственный аборт. С тех пор она тщательно избегала контактов с детьми, а теперь у нее вдруг появились сразу две племянницы.
– Ты еще не забыла французский?
– Нет, – улыбнулась Хилари. – Немного помню.
– Впрочем, Мари-Луиза и Аксель говорят по-английски благодаря моей маме.
– А какой у тебя муж?
У Хилари проснулся интерес ко множеству вещей, связанных с сестрой: к ее мужу, родителям, жизни, детям, привычкам. Хотелось выяснить, осталось ли спустя столько лет между ними что-то общее.
Александра вздохнула и честно признала:
