обладала живым умом и большим чувством юмора.
– На следующей неделе мы с ней собираемся в Нью-Йорк.
– Зачем?
– Сделать прическу и кое-что купить. Я там не была несколько месяцев и подумала, что надо туда слетать, пока не наступило лето. Потом я встречаюсь с друзьями в Риме и, возможно, пару недель проведу в Сан-Ремо, но я еще точно не решила.
– Почему бы тебе потом не пожить какое-то время у нас?
Александра, похоже, была рада своей идее, но Маргарет отнеслась к ней осторожно.
– Я не хочу нервировать твоего супруга.
– Ты просто не привози девочкам этих дурацких подушечек и пищалок, и все будет в порядке.
Обе расхохотались, вспомнив, как Анри однажды чуть не стало плохо, когда он при гостях сел на одну из «музыкальных» подушечек, разложенных по комнате Маргарет и девочками, и раздался совершенно недвусмысленный звук.
– Помнишь, какой произошел конфуз?
Маргарет никак не могла унять смех, у Александры от хохота на глазах даже выступили слезы. Для Анри это, конечно, был конфуз, но вообще все тогда получилось ужасно смешно. Маленьких озорниц отправили по своим комнатам, где изгнанная с ними же бабушка продолжала обучать внучек всяким шалостям. Ни для кого из присутствующих не было секретом, что она не принадлежала к числу любимых гостей барона де Мориньи.
– Вообще-то я как раз собиралась поискать им что-нибудь подобное в Нью-Йорке… конечно, не столь шокирующее…
Несмотря на это заверение, глаза у нее хитро поблескивали. Она покупала подобные глупые безделушки своему покойному мужу, и он всегда был от них в восторге. Он воспринимал Маргарет как еще одного ребенка в доме. Даже Александра была серьезнее матери, особенно это стало заметно после ее замужества.
– Я скажу Анри, что ты приедешь. Маргарет ехидно улыбнулась:
– Подожди момента, когда действительно захочешь досадить ему.
– Мама! – рассмеялась Александра, понимая, что у матери нет иллюзий по поводу зятя. – Ты представляешь его таким ужасным человеком, но он ведь не такой!
Александра всегда защищала мужа. Анри же считал, что она защищает свою мать. Она была лояльна к обоим.
– Он не ужасный человек, дорогая, – усмехнулась Маргарет. – Он просто зануда.
Время летело быстро, как, впрочем, всегда, когда они встречались, и в полпятого Александра с сожалением посмотрела на часы. Ей было так хорошо в этой уютной комнате в компании матери. Они всегда так хорошо проводили вместе время. Мать как была, так и осталась ее лучшей подругой.
– Очень жаль, но мне пора…
Александра поднялась с дивана. Маргарет с удивлением посмотрела на нее:
– Почему? У тебя сегодня вечеринка?
– Нет, на следующей неделе. А сегодня мы ужинаем в Елисейском дворце, и Анри будет нервничать, если я задержусь и не начну заранее готовиться.
– Тебе надо бы придумать что-нибудь необычное, чтобы его поразить, . – оживилась Маргарет, – например, надеть облегающее платье, расшитое искусственными бриллиантами, и распустить волосы. В Елисейском дворце это бы хорошо смотрелось.
Маргарет захихикала от одной этой мысли. Александра улыбнулась. Возможно, мать на ее месте сотворила бы что-нибудь в этом роде, а Анри утром подал бы на развод. Он бы точно пошел на такую меру. Чуть переступишь границу и… Александра никогда не испытывала судьбу. Она слишком любила мужа, чтобы рисковать всем ради каких-то глупых проделок. Кроме того, она просто была не такая, как ее мать.
– Ты гораздо храбрее меня, мамам.
– Это только потому, что я не замужем за твоим супругом и могу делать то, что мне заблагорассудится. Да и папа прежде не ограничивал меня запретами. Мне очень повезло.
Она ласково улыбнулась дочери.
– Папа тоже повезло, и он знал это, – напомнила Александра.
Обнявшись, они медленно спустились вниз, где швейцар почтительно ждал, чтобы открыть Александре дверь. Он знал ее еще ребенком и называл «мадам Александра». Теперь он вышел на улицу и помог ей сесть в машину.
«Ситроен» тронулся, Александра помахала матери и почувствовала грусть, как всегда, когда прощалась с ней. На рю де Варенн с родителями жилось так хорошо… Но несправедливо было так думать. Она любит Анри и, конечно, детей, свое самое большое сокровище… И все же визиты к матери всегда пробуждали в Александре тоску по менее строгой, размеренной жизни, которая не предъявляла бы к ней столь высоких требований.
Она продолжала думать об этом, пока раздевалась, принимала ванну и надевала строгое вечернее черное платье. Девочки зашли пожелать доброй ночи, когда она была еще в ванной.
Потом Александра слышала, пока одевалась, как в своем кабинете ходил Анри, но к ней он не заглянул, и встретились супруги уже только в вестибюле, готовые к выходу.
Александра выбрала на сегодня одну из коллекционных моделей Сен-Лорана – длинное, до пола, узкое платье, внизу украшенное красивой золотой вышивкой, закрытое под шею и с длинными рукавами. К нему
