мертво, что когда-нибудь может появиться мужчина, который это обнаружит. Пока же Билл Брок сделал то, чего она никогда не забудет.
Утром Хилари, задумчиво глядя в окно, смотрела, как он уезжает на своем красном «Феррари». Она знала, что будет помнить его всю жизнь, но не ожидала от него ничего большего.
Билл не искал серьезных отношений, ему не нужна была постоянная подруга, любовница или жена. Занятия любовью были для него тем же, что еда, сон или питье. Его в общем-то не волновало, с кем именно он это делает и будет ли когда-либо делать это снова с той же особой. Ему было важно иметь возможность это делать когда хочет, где хочет и с кем хочет.
Днем он прислал ей громадный букет роз и бриллиантовый браслет от Гарри Винстона. Браслет она с улыбкой вернула, чему Билл не удивился.
Однако больше провести время вместе он ей не предлагал. Добыча и так сама шла к нему в руки – мир был полон красивых женщин. Для Хилари это не явилось неожиданностью – лишь легким разочарованием.
Сюрприз же поджидал ее спустя два месяца, когда она обратилась к врачу. Дело в том, что, оправившись после гриппа, она никак не могла вернуться в норму: ощущала полный упадок сил, сонливость, отсутствие аппетита – даже запах кофе утром в офисе вызывал у нее отвращение.
Промучившись так шесть недель, она позвонила своему врачу и записалась на прием. Доктор порекомендовал сделать анализ крови и тщательно обследоваться, после чего предполагал прописать ей антибиотики.
– Это может быть какой-нибудь кишечный вирус, мисс Уокер. Вы никуда в экзотические места в последнее время не ездили?
Хилари покачала головой, удрученная своим плохим самочувствием.
Однако двумя днями позже она узнала его причину. Результаты обследований пришли, а доктор антибиотиков не прописал, потому что она была беременна – это показал обычный тест на беременность.
Узнав новость, Хилари, потрясенная, положила телефонную трубку и уставилась в пространство. Она точно знала, от кого зачала. Брок был ее первым мужчиной за последние два года, она никак не предохранялась, и он тоже. Ей и в голову не пришло иметь что-то на всякий случай. Он был вторым мужчиной, с которым после трагедий юности у нее произошла близость. И вот – беременна.
Был лишь один способ решить эту проблему. Часом позже она снова позвонила доктору и договорилась о визите. С работы ушла в обед и все думала о трудном положении, в котором оказалась. Сказать ли ему? Или нет? Может, он только посмеется и скажет, что это исключительно ее проблема? А если сделать аборт? Может, это грех?
С одной стороны, она хотела как можно скорее избавиться от беременности, а с другой – стала снова вспоминать маленьких Акси и Меган, сладковатый запах присыпки и шелковистые волосики, рассыпавшиеся по подушке. Хилари вспомнила, как Меган посапывала во сне, и вдруг подумала, что никогда не решится на аборт.
Она уже потеряла двоих любимых детей, а теперь убить еще и этого? Может быть, Господь решил так возместить ей потерю, заполнить чем-то иным грядущие годы, которые, кроме работы, ничего не обещают?.. Ребенок от такого отца, как Билл Брок, наверняка будет очень красивым, а ему самому и знать необязательно… малыш будет целиком принадлежать ей… только ей…
Хилари внезапно ощутила сильнейшее желание сохранить, защитить малютку. Теперь она поняла, почему юбки в последнее время стали ей тесны, хотя вес даже уменьшился.
Врач констатировал, что срок беременности составляет восемь недель. Восемь недель… два месяца внутри у нее развивается новая жизнь. Как можно прервать ее? И тем не менее нужно это сделать, потому что с такой обузой ни о какой карьере речи идти не может, а помощи ждать не от кого… Но этот запах… этот трогательный плач.
Хилари до сих пор помнила, как первый раз увидела Акси… А если кто-нибудь отнимет это дитя, как отняли Меган и Акси? Что, если Билл Брок узнает и захочет забрать своего ребенка?..
Остаток недели прошел для Хилари в терзаниях и нараставшей панике. Ей не с кем было посоветоваться, не к кому было обратиться. Она оставалась лишь наедине со своим чувством вины, растерянности и страха.
Хилари безумно хотела оставить ребенка, но не могла вообразить себе, что бы из этого реально получилось, более того, она ужасно боялась, что кто-то может его отнять, перечеркнуть ее любовь, которая больше никогда уже не повторится.
Именно страх стал решающим фактором. Хилари была готова вынести все, но только не еще одну потерю; она слишком хорошо знала, какую муку это ей причинило бы, и не могла еще раз рисковать ни своими, ни чьими-либо детьми. Этим ребенком она пожертвует в память о Меган и Акси, и больше никогда ни в ее жизни, ни в сердце детей не будет.
Все эти мысли мелькали в голове у Хилари, когда она в пятницу с дрожью в коленях переступила порог врачебного кабинета. Она назвала свою фамилию, трясущейся рукой расписалась в карточке и вернулась в приемную, где ей пришлось еще целый час ждать.
В этот день она отпросилась с работы с обеда, а накануне ночью не могла сомкнуть глаз: внутренний голос призывал ее сохранить жизнь малютке, однако важнее для Хилари был голос из прошлого, который напоминал о жуткой боли от потери Меган и Александры. В памяти всплывали сцена их отъезда и та невыносимая мука… Хотя не меньшей мукой было вырвать из себя этого ребенка.
Сестра провела ее по коридору в маленькую комнатку, где велела раздеться, надеть рубашку и бумажные тапочки, а потом пройти с противоположной стороны холла к другой сестре.
– Спасибо, – едва слышно сказала Хилари, желая, чтобы кто-нибудь остановил ее, пока не поздно. Но сделать это было некому.
Другая сестра взглянула на нее, как на совершившую государственное преступление, и протянула еще какие-то документы, которые надо было подписать. От одного взгляда на них Хилари сделалось дурно, и она опустилась на узкую деревянную скамеечку.
– Вы себя плохо чувствуете? – спросила, сестра безучастно.
