– Отойди от меня, – сказала она чуть слышным шепотом.
– Зачем так нервничать? Сегодня свадьба моей сестры… Романтическое событие, так сказать…
Тана видела, что он сильно под градусом; недавно состоялся его выпуск из «Принстона», и с тех самых пор он, похоже, пьянствовал без просыпу. Отец взял его в семейную фирму, где сынок будет слоняться без дела и волочиться за секретаршами. Тане захотелось его спросить, кого он изнасиловал в последнее время, но вместо этого она повернулась, чтобы уйти. Он грубо схватил ее за руку.
– Это довольно невежливо с твоей стороны!
Она круто обернулась, стиснув зубы, бешено сверкая глазами.
– Сейчас же убери свои лапы, или я выплесну этот бокал тебе в лицо! – прошипела она.
Рядом с ней, будто из-под земли, вырос Гарри. Не понимая, в чем дело, он насторожился, заметив в ее глазах выражение, какого не видел раньше. Глаза Билли недобро сверкнули.
– Шлюха! – прошептал он со злобой в глазах, сделав омерзительный жест.
Гарри схватил его руку и заломил ее за спину. Билли застонал от боли и хотел дать сдачи, но побоялся привлечь внимание гостей. Гарри схватил его свободной рукой за галстук и едва не задушил.
– Довольно с тебя, приятель? – прошептал он ему в самое ухо. – Тогда давай отваливай отсюда, да побыстрее! – Билли выдернул руку и, ни слова не говоря, отошел. Гарри взглянул на свою спутницу: Тана дрожала с головы до ног. – С тобой все в порядке? – Она кивнула, но он все же не был в этом уверен. Лицо у нее было белое как мел, зубы стучали, несмотря на жару. – Кто это такой? Старый друг?
– Обожаемый сынок мистера Дарнинга.
– Мне кажется, вы с ним встречались раньше.
Она кивнула.
– При не слишком благоприятных обстоятельствах.
Они побыли там еще немного. Заметив, что Тане хочется уйти, Гарри первый предложил это. Они выехали обратно в город. Некоторое время оба молчали. Потом он, видя, что она, по мере удаления от дома Дарнингов, понемногу приходит в себя, решился задать вопрос. Дело показалось ему слишком серьезным, и он боялся за нее.
– Что это было, Тэн?
– Ничего особенного. Просто старая ненависть.
– Но из-за чего?
– Он – грязный подонок, вот из-за чего! – Для нее это были непривычные слова, и Гарри удивился, когда она произнесла их без тени юмора. – Мерзкий сукин сын! – Слезы жгли ей глаза, руки тряслись, когда она пыталась закурить сигарету, что делала крайне редко.
– Насколько я могу судить, вы с ним не самые близкие друзья, – улыбнулся Гарри, но она ничего ему не ответила. – Что он тебе сделал, Тэн, что ты так люто его ненавидишь? – Гарри было необходимо это знать. Ради нее и ради самого себя.
– Теперь это неважно.
– Нет, важно!
– А я говорю, нет! – вскричала она, и слезы ручьем полились по ее щекам. Два года она держала это в себе и никому не рассказывала, кроме Шарон. Она не встречалась с парнями, не влюблялась, не ходила на свидания. Эта боль гнездилась в ней, не уменьшаясь ни на йоту. – Это больше не имеет значения.
Гарри помолчал.
– Кого ты пытаешься убедить, меня или самое себя? – Он передал ей свой носовой платок, она высморкалась, а слезы все текли по ее лицу.
– Извини, Гарри.
– Не надо извиняться, Тэн. Я – твой друг, не забывай об этом.
Она улыбнулась сквозь слезы и похлопала его по щеке. Однако ужасное воспоминание не покидало ее.
– Ты – лучший из моих друзей.
– Я хочу, чтобы ты рассказала мне о нем.
– Зачем?
Он улыбнулся.
– Я сейчас пойду и убью его по первому твоему слову.
– О'кей! Иди! – Она засмеялась – впервые за этот день.
– Серьезно, Тэн. Мне кажется, что ты должна выговориться, освободиться от этого.
– Нет, не должна. – Ее это страшило. Как заговоришь о таком? Лучше уж держать это в себе.
– Он к тебе приставал?
– Вроде того… – Тана посмотрела в окно.
– Расскажи мне…
Она посмотрела на него с холодной улыбкой.
