– Да, она моя, – с усмешкой объяснила Коко. – А этот пес, Джек, – местный властелин. Правда, сестра не пускает его на кровать, так что он отводит душу, пока я здесь. Этот мерзавец все понимает! – Коко подскочила, шлепком разбудила здоровенного пса и за лапы стянула с кровати. Столь бесцеремонно разбуженный, он с недовольным видом потрусил в хозяйскую спальню, к Салли. – Извините, – Коко виновато взглянула на Лесли, – вы, должно быть, измучились.
– Да ничего, вздремнул на диване. Но честно говоря, предпочел бы настоящую кровать. Прошлую ночь я провел в машине. А позапрошлую прятался у одного из друзей. Лос-Анджелес слишком тесен для нас двоих. Она спятила. – Лесли дотронулся до синяка на щеке. – Миниатюрной ее не назовешь, да и рука тяжелая. Трюки в боевиках она выполняет сама. – Коко знала, что бывшая подруга Лесли – известная персона, но поскольку ее имени он так и не назвал, прониклась к нему уважением. Он вел себя по- джентльменски. – Дом, где мы с ней жили, я снял полгода назад сроком на один год. Теперь, когда все утрясется, придется снова подыскивать жилье. Честно говоря, в такую передрягу я попал впервые в жизни. – Лесли смущенно усмехнулся. – Меня еще никогда не били женщины. Мало того, она запустила в меня феном: еще немного – и прибила бы. А когда начала угрожать пистолетом, я понял, что пора удирать. Женщину с оружием в руках не вразумишь. Вообще-то я и не пытался. – Он улыбнулся, и Коко поняла, что он до сих пор не опомнился.
– Что ее так взбесило?
Жизнь Коко была бедна подобными событиями, которые она и вообразить толком не сумела бы. Йен мог претендовать на звание самого уравновешенного мужчины в мире, их споры всегда были краткими и заканчивались без оскорблений и травм. И даже до него отношения Коко с мужчинами заканчивались мирно. Но за годы работы отца со звездами она наслушалась ужасающих историй о маньяках, преследователях и психопатах.
– Сам не пойму, – ответил на вопрос Лесли. – Сначала она допытывалась, с кем из партнерш по фильму я встречаюсь, потом от ревности впала в бешенство, хотя я и уверял, что у меня, кроме нее, никого нет. Она все твердила, что я уже подыскал себе новую подружку, а потом совсем разошлась. С ней бывает такое, когда она выпьет лишнего. Но угрозы – это уж чересчур, мягко говоря. Она позвонила мне на мобильник и пообещала прикончить. Я поверил. И покинул город.
– Тогда, наверное, вам стоит пробыть здесь подольше, одних выходных будет мало, – серьезно рассудила Коко, хотя ничего нового для себя о безумных нравах Голливуда и Лос-Анджелеса не узнала. Такой жизни она не желала – слишком высока цена славы. – Оружие и спиртное плохо сочетаются.
Лесли кивнул. Он сам еще не понял, чего хочет. Джейн он позвонил только потому, что она была знакома с его подругой, работала с ней и могла оценить степень ее помешательства и риск для него. Джейн посоветовала расстаться с Додж и на время переселиться в Сан-Франциско. В тот момент мысль показалась Лесли удачной. Встречаться со своей бывшей он ни в коем случае не хотел, а в Лос-Анджелесе столкновения были бы неизбежны. Вдобавок Джейн считала, что опасность он не преувеличивает, а преуменьшает.
– Со мной такого еще никогда не бывало, – со стыдом признался Лесли. – Я привык расставаться без скандалов, со своими прежними подругами до сих пор в хороших отношениях. Никому из них и в голову не приходило убить меня, по крайней мере насколько мне известно.
– А в полицию вы звонили?
Он покачал головой:
– Нельзя. Иначе вся эта история попадет в бульварные газеты, и тогда пиши пропало.
– Однажды, когда я была маленькой, сумасшедшая клиентка угрожала убить моего отца. Тогда папа позвонил в полицию, и к нему приставили круглосуточную охрану. Я узнала, что папу хочет убить актриса, и перепугалась. Несколько лет не могла избавиться от кошмаров, – призналась Коко.
– Но актриса, которая угрожала убить вашего отца, вряд ли состояла с ним в близких отношениях. Таблоиды падки на такие скандалы. А мне сомнительная слава не нужна. Сейчас я не снимаюсь. Хотелось бы на время залечь на дно, может, съездить на несколько месяцев в Нью-Йорк. Новая работа появится не раньше октября, так что время пока есть.
– Она наверняка разузнает, где вы. А моя сестра и Лиз вернутся месяцев через пять или через полгода. Пока не решите, как быть, живите здесь, а там, глядишь, и ваша бывшая угомонится.
– Без лоботомии вряд ли. Надеюсь только на то, что у нее появится новый предмет одержимости. А пока я намерен затаиться, чтобы ей и в голову не пришло, что я здесь. В Сан-Франциско я приехал впервые за двадцать лет. Мы с Джейн виделись только в Лос-Анджелесе, встречались на съемках.
Это Коко помнила, но никогда раньше не видела Лесли в кругу знакомых Джейн, хотя и знала, что они дружат.
– Здесь вам нечего бояться. Джек изгнан, постель свободна, ложитесь спать, – заключила она с дружеской улыбкой. Она видела, что он до сих пор не в себе после пережитого скандала.
Лесли поблагодарил ее за спасение, проводил до двери и прикрыл ее. Коко тоже закрылась в своей спальне. Обе собаки спали на ее кровати, Коко убавила громкость телевизора. Немного подремав, часов в восемь она спустилась на кухню что-нибудь перехватить и удовлетворилась суши с салатом. Лесли явился, когда она жевала и читала воскресную газету. Вид у него был заспанный, но отдохнувший. Он зевнул, потянулся и сел к столу. Оба походили на двух моряков, переживших кораблекрушение и выброшенных на необитаемый остров. В доме было тихо, воцарилась приятная, умиротворяющая атмосфера. Наступил вечер, но ни Лесли, ни Коко не тяготили планы и обязательства.
– Хотите? – Коко показала на блюдо с суши, Лесли кивнул, и она встала, чтобы достать новую порцию из холодильника. Он сразу вскочил, чтобы помочь ей.
– Обслуживать меня совсем не обязательно. Я здесь вообще незваный гость. Спасибо, что привезли еду. В следующий раз моя очередь набивать холодильник.
Они вели себя как соседи по дому – вежливо и предупредительно. Истинно английские манеры Лесли говорили о прекрасном воспитании. Он сам положил себе суши, а когда Коко поставила перед ним тарелку с салатом, учтиво поблагодарил ее.
– Вы ведь из Англии – откуда именно? – спросила она за ужином. Джек приплелся в кухню, уселся у стола и с интересом наблюдал за обоими. Салли вернулась в спальню.
– Из городка неподалеку от Лондона. В Лондоне я впервые побывал только в двенадцать лет. Мой отец служил почтальоном, мама – медсестрой. Меня растили, как полагается в семьях среднего класса, жил я в самом обычном доме. Родители пришли в ужас, узнав о моей мечте быть актером, им явно было стыдно за меня, особенно поначалу. Отец хотел видеть меня банкиром, врачом, учителем. Но при виде крови я падал в обморок, преподавание считал занудством и потому начал брать уроки актерского мастерства и играть в постановках Шекспира. Это было душераздирающее зрелище! – Он усмехнулся. – Вкусный салат. А сиропа нет? – поддразнил он.
– Я купила про запас, – засмеялась Коко. – И вафли заодно.
– Блеск! Завтра приготовлю. А кем хотели стать в детстве вы? – с интересом спросил он.
– Сама не знаю. Просто я не хотела жить так, как родители. И не хотела снимать фильмы, как сестра, та своей мечтой нам все уши прожужжала. В каждое дело Джейн вкладывала душу, а меня ее увлечения почему-то не трогали. Писать я всегда терпеть не могла. Одно время мечтала быть актрисой, примерно минут пять. Но никаких способностей у меня нет. Когда-то я рисовала акварелью, но без особых успехов, так, малевала пляжные пейзажики, натюрморты, цветы в вазах. В колледже изучала историю искусств. Пожалуй, мне хотелось бы заниматься преподаванием или какой-нибудь научной работой. Но отец уговорил меня поступить в школу права. Он уверял, что это может стать удачным началом, чем бы я ни решила заняться потом – будь то бизнес или работа агента. Но мне не хотелось ни того ни другого, и школу права я сразу возненавидела. Преподаватели ко всем придирались, студенты оказались вредными. Все старались перещеголять друг друга буквально во всем. Два года учебы я провела в страхе и часто плакала. До смерти боялась, что меня выгонят за неуспеваемость, а потом отец умер, и я бросила учебу.
– И что же дальше?
– Вздохнула с облегчением. – Коко улыбнулась Лесли, глядя на него поверх стола. – В то время я жила с одним человеком, которого родители недолюбливали. Его тоже отчислили из школы права, только в Австралии. Он любил природу, открыл школу дайвинга, потому мы и поселились на берегу, и я была счастлива, как никогда в жизни. Я подумала, что могла бы гулять с чужими собаками, и дело, как ни странно,
