Монпансье, главу Бурбонов-католиков. Король Наваррский, человек тонкий и объективный, не мог про себя не признать, что Генрих III прав: при строгом соблюдении всех пунктов договора в Болье сохранить мир было невозможно.
Но увы! Генрих Валуа не был главой католической партии, а Генрих де Бурбон больше не обладал влиянием среди протестантов. А интриги Генриха де Гиза находили поддержку у фанатичного Генриха де Конде, питавшего к королю застарелую вражду, которая нисколько не смягчилась после смерти жены. Непримиримые пасторы, не отличавшиеся широтой взглядов, навязали королю Наваррскому возобновление гражданской войны.
И во время новогоднего празднества, 1 января, Агриппа д’Обинье, убежденный гугенот, проскользнул в замок в Блуа и предложил монсеньору встать во главе мятежников. По счастью, Франсуа отказался.
В ходе своего наступления кальвинисты опустошили Аквитанию, Дофине, осадили Марманд. Король попросил у Генеральных штатов денег, необходимых для того, чтобы нанять армию и оказать сопротивление. Не думая о последствиях, депутаты Лиги ухватились за эту возможность унизить короля и отказали в субсидиях, а вся ассамблея их поддержала, чем легко обеспечила себе популярность. Лишившись надежды получить деньги за счет налогов, король решает вести войну на собственные средства, заложив государственное имущество. Снова отказ. Столкнувшись с такой обструкцией, король не смог сдержать слез ярости.
«Посмотрите, сколько злобы! – кричит он. – Они отказываются дать мне свое, и не дают взять мое!»
Жалкий успех Лиги не замедлил обернуться ее поражением. Напуганные ее злобой и непочтительностью, люди умеренного толка, такие как президент парламента де Ту, отворачиваются от Лиги. Даже в самом Париже люди перестали вступать в нее. Гиз понял, что зашел слишком далеко и начал строить новые планы.
Королева Англии, немецкие князья, короли Швеции и Дании были уверены в окончательной победе над Генрихом, если им удастся создать Лигу протестантов, в которую войдет и Конфедерация французских реформаторов. И тогда неожиданно все католики объединяются вокруг трона, руки у короля снова развязаны, а Генеральные штаты впадают в летаргический сон.
Генрих вел жестокую борьбу, и он чувствовал, что нервы его нуждаются в разрядке, в развлечениях. Воспоминания об Италии преследовали его, и он приглашает театральную труппу, представление которой так понравилось ему в Венеции, приехать в Париж. Свой первый спектакль они показывают в Блуа 24 февраля
1577 года – этой датой открывается период влияния итальянской комедии на французский театр.
В честь приезда своих любимых актеров Генрих устраивает большой маскарад, где сам он появляется в сильно декольтированном женском платье, напудренный и с десятью нитками жемчуга на шее; он увешан бриллиантами, как стекляшками. Что осталось в этом травести от короля Франции?
Он заставляет Генеральные штаты направить к королю Наваррскому еще одного посла с мирными предложениями. Тот возвращается ни с чем. И тогда Генрих начинает настоящие военные приготовления.
Королева-мать не одобряла линию, выбранную сыном. На заседании штатов она выступала за единство, что воодушевило оппозицию. Генрих пользовался любой возможностью выразить ей прилюдно уважение и… следовал своим курсом. Поняв это, Екатерина испугалась. Предпочитая скорее вести политику, противную ее убеждениям, нежели быть отстраненной от правления, она умело подготавливает свое возвращение.
И если Данвиль по-прежнему оставался самой грозной опорой реформатов, то его молодая жена, Антуанетта де Ла Марк, томилась при своем дворе в Тулузе, вздыхая из-за невозможности блистать в Париже. Екатерина, имевшая добрые отношения с этой дамой, направляет к ней общую подругу, герцогиню д’Юзес, которая рисует Антуанетте де Ла Марк такую заманчивую картину жизни при королевском дворе, что та решает перебраться в Париж. И Данвиль уступает своей жене, решаясь на то, на что не могли его подвигнуть ни угрозы, ни посулы, ни соображения общественного блага – он покидает протестантов.
Генрих ничего не оставляет без внимания. Постепенно, шаг за шагом, он распускает штаты, набирает две армии для борьбы с гугенотами. Первую он поручает заботам герцога Майенского, брата де Гиза, вторую… И тут в нем просыпается гений Медичи. Прекрасный актер, он зовет своего брата и умоляет его спасти их наследство, приняв на себя командование всеми военными операциями в должности генерал- лейтенанта.
Напыжившись от тщеславия, монсеньор без малейших колебаний соглашается выступить против людей, которые совсем недавно рисковали ради него своими жизнями. В сопровождении неизменного де Бюсси он спускается по Луаре. Одержав победу в Ла Шарите, он расправляется с протестантским городком Исуаром, где его потерявшие человеческий облик солдаты затеяли кровавую резню. Когда совсем стемнело, Франсуа устроил себе садистское развлечение, наблюдая, как методично, одного за другим, убивают три тысячи человек. Глупец не видел, как исчезает за горой трупов его популярность, его честь, его надежды на престол. Грозный союз между партией Политиков, которую он возглавлял, и гугенотами был разорван навсегда.
Филипп II (1527–1598)
Елизавета Английская (1533– 1603)
Папа Пий V Святой (1504–1572)
Мария Стюарт (1542–1587)
Монтень (1533–1592)
Кардинал де Гиз
Монморанси (1493–1567)
Колиньи (1519–1572)
Луиза Лотарингская, жена Генриха III (1553– 1601)
Мадам де Сов
Можирон, фаворит Генриха III
Келюс, фаворит Генриха III
Возбужденный военными успехами, Генрих принимает принца как избавителя и устраивает в Плесси-ле-Тур странный банкет, где все приглашенные были в одеждах другого пола. Эта оргия, стоившая более шестидесяти тысяч ливров, превратилась в настоящий триумф.
А тем временем католики одерживали победу за победой. И пока войска герцога Анжуйского закрепились вдоль берегов всей Луары, герцог Майенский взял Пуату и Бруаж. Лига уже провозгласила, что она уничтожит всех протестантов, но король думал иначе. Срочно прибыв в Пуатье, он останавливает военные операции, чем вызывает всеобщее изумление, и приказывает своим посланникам как можно скорее собрать конференцию в Бержераке. По его мнению, разгром протестантов должен был преследовать одну цель – им следовало понять свои ошибки.
Оказавшись между членами Лиги, жаждавшими крови, и протестантами, замкнувшимися в своей непримиримости, Генрих отважно выбирает терпимость и силой навязывает ее экстремистам обоих толков, несмотря на то что они смотрят на него с одинаковой ненавистью. После нескольких недель переговоров, которые были проведены согласно жестким инструкциям самого монарха, в Бержераке был заключен договор, аннулировавший позорный пакт Болье.
