расстроена, а я не исполнил бы свой долг перед твоей матерью, если бы не узнал, кто твой муж и с какими последствиями ты можешь столкнуться.
— О Генри, — мягко произнесла она, затем задала ему вопрос, который не решалась задать все эти годы: — Вы ведь любили мою мать, правда?
Генри отвернулся на мгновение, затем снова посмотрел на нее.
— Фелисити была святой. Я искренне надеялся, что однажды смогу на ней жениться.
На глаза Феликс навернулись слезы. Ее мать могла бы беззаботно жить с Генри, но ради дочери оставалась с грубым, деспотичным мужем.
— Мой дорогой Генри, — прошептала Феликс, — вы знали, что отец жестоко с ней обращался?
— Если бы я попытался его приструнить, было бы только хуже, — признался он.
— Но вы продолжали на него работать.
— Я отказался от нескольких более выгодных предложений. Но если бы я перестал работать на Брэдбери, то потерял бы возможность приходить в ваш дом и делать то немногое, что я мог делать для Фелисити. А когда ее не стало…
— Вы остались здесь ради меня, — предположила Феликс.
— Я боялся, что ты повторишь судьбу своей матери, но, к счастью, этого не произошло. — Пожилой мужчина улыбнулся. — Думаю, ты начала обретать себя в тот день, когда стала женой Натана Мэллори.
— А вы поддерживали каждый мой шаг на этом пути.
— Если бы все сложилось, как я хотел, ты стала бы моей падчерицей, — ответил он. — Естественно, я тебя поддерживал.
Феликс знала, что из него получился бы отличный муж и отчим. При мысли о том, как счастлива могла бы быть ее мать, ее охватила печаль. И все же Феликс нашла в себе силы спросить:
— Это вы послали записку Натану Мэллори?
— Какую еще записку?
— Не притворяйтесь, Генри, — пожурила его она. — Я знаю, что это были вы. — Генри ничего не ответил, но она не собиралась сдаваться. — Оскар Ливингстоун — помните такого?
— Черт побери!
Феликс улыбнулась.
— Когда я рассказала вам, как несправедливо обошелся мой отец с Натаном, вы выяснили, за кого я вышла замуж, и обратились к мистеру Ливингстоуну. Договорившись с ним, вы послали Натану записку с номером телефона вашего друга.
— Черт побери! — снова воскликнул Генри. — Как ты догадалась?
— Не я, Натан Мэллори. Он в Давосе. Мы разговаривали. — Она внезапно замолчала, вспомнив объятия и поцелуи Натана. Знает ли он о ее отъезде?
— Натан Мэллори все узнал? — Кажется, Генри совсем не удивило, что Натан тоже был в Швейцарии. — Но как?
— Я сказала ему, что вы знали о моем браке и о том, как несправедливо поступил мой отец с моим мужем. Тогда он рассказал мне о записке и спросил, слышала ли я об Оскаре Ливингстоуне. Этот человек был вашим университетским другом, и догадаться, кто свел его с Мэллори, ему не составило труда.
— И как проходила ваша встреча? — поинтересовался Генри.
Феликс покраснела.
— Очень хорошо. Один раз мы вместе ужинали, и я по глупости сказала об этом отцу, когда он мне позвонил.
— Готов поспорить, он тут же помчался в аэропорт, — весело произнес Генри.
Рассмеявшись, Феликс подошла к старому другу.
— Большое вам спасибо за то, что помогли Натану избежать разорения, — мягко произнесла она и, наклонившись, поцеловала его в щеку.
— Этот человек доказал, что более чем достоин этой помощи, — искренне ответил Генри. — Как думаешь, мне следует позвонить твоему отцу и сказать, чтобы он обо мне не беспокоился?
— Не забудьте передать привет от меня, — улыбнулась Феликс.
После этого она прошла в свой кабинет, но не смогла сосредоточиться на работе. Сказав себе, что ее не ждали здесь до среды, она решила устроить себе небольшой выходной и поехала домой.
Дом без Грейс опустел. Бесцельно слоняясь по пустым комнатам этого холодного, бездушного склепа, Феликс не понимала, как могла прожить здесь столько лет.
Она распаковала чемодан, перемыла всю грязную посуду, оставленную отцом в раковине, приготовила кофе, но так и не смогла отделаться от тревожных мыслей. Вчера она чуть не занялась любовью с Натаном, а сегодня уехала, даже не предупредив его. Ее сердце осталось в Давосе, и она не находила себе места. Но разум подсказывал ей, что она поступила правильно. Все закончилось, а, с точки зрения Натана, возможно, и не начиналось. Это она после нескольких поцелуев навоображала себе бог знает что.
Чтобы немного отвлечься, Феликс прошла на кухню, где Грейс хранила блокнот с телефонными номерами, и позвонила ее подруге Мидж.
— Вы случайно не знаете, где Грейс? — спросила она, представившись.
— Она сейчас здесь. Подождите минутку.
Мгновение спустя в трубке послышался голос Грейс.
— Ты уже вернулась? — спросила пожилая женщина.
— Да, вернулась сегодня, — ответила Феликс. — Что произошло, Грейс?
— Я много лет готовила ему его любимый стейк, а тут он заявил, что моя стряпня никуда не годится, — недовольно проворчала Грейс.
— Вы поссорились?
— Чуть не подрались, — рассмеялась Грейс.
— Тебе уже полегчало?
— Я не вернусь, если ты спрашиваешь об этом.
— Нет, не об этом, — ответила Феликс. — Просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
— Я в полном порядке и останусь у Мидж, пока не решу, что делать дальше. Не принимай это на свой счет, Феликс, но вне вашего дома я наконец-то могу спокойно вздохнуть.
Феликс прекрасно понимала Грейс и даже завидовала ей. Жаль, что она не может так же просто собрать вещи и уйти.
Или может? Эта мысль показалась ей заманчивой. Правда, придется подождать, пока она не найдет новую экономку. Но затем она… Отдаленный раскат грома прервал ее размышления.
Когда Феликс ложилась спать, еще парило, но, к ее облегчению, гроза оставалась далеко. Ее мысли по-прежнему занимал Натан Мэллори. Он был ее единственной любовью, а она в лучшем случае одним из его коротких увлечений.
Проснувшись субботним утром, Феликс принялась наводить порядок в доме. Когда нигде не осталось ни соринки, ни пятнышка, она отправилась в магазин за продуктами. Из-за жары у нее не было аппетита, но ей все же удалось проглотить немного салата и банан.
Приняв душ, Феликс облачилась в тонкий шелковый костюм и уселась с книгой на диване в гостиной, но уже скоро поняла, что это бесполезное занятие. Она не помнила ни строчки из прочитанного: ее мысли были далеко. Ложиться в постель было еще рано, поэтому, выпив стакан молока, она попыталась снова сосредоточиться на книге, но на этот раз ей помешал сильный раскат грома. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но ее сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда в дверь позвонили. Она побежала открывать и, напуганная страшным грохотом, забыла об осторожности и распахнула дверь настежь.
Потрясение было так велико, что Феликс застыла на пороге как вкопанная.
— Натан! — произнесла она, не веря своим глазам. Вспышка молнии пронзила небо. — Заходи. Не стой под дождем.
Ее радость была так велика, что сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Как он здесь оказался? Ему следует быть в Швейцарии.
— Каким ветром тебя сюда занесло? — небрежно произнесла Феликс, пытаясь унять свое волнение. После скандала восьмилетней давности она не думала, что он снова переступит порог этого дома. Но он был
