— Нам приходилось встречаться в таких невыносимых условиях, трудно было даже разговаривать. Я все время старалась показать себя храброй и благородной, скрывала свои переживания.
— Ты много пережила? — Миссис Уильяме ласково улыбнулась, но Джесси, кивнув, осталась серьезной. — Тебе, должно быть, очень тяжело, Джессика. Ты, вероятно, винишь себя за то, что оставила мужа в трудной ситуации.
— Наверное, вот почему я не позволяла себе думать. До определенного момента. Потому что я не смела предать его, даже мысленно. К тому же мне нравилось считать себя благородной и многострадальной. Мне казалось, что если я уйду, то никогда не найду пути назад.
— Однако все находят. Мы крепче, чем о себе думаем.
— Наверное, сейчас я начинаю разбираться в своих чувствах.
Правда, на это ушло до противного много времени. А вчера между мной и Яном на глазах у всех произошла ссора, потом я махнула на себя рукой. Похоже, мне хотелось сломаться. И…
Она подняла руки ладонями вверх и философски пожала плечами.
— Вот я здесь. По-прежнему целехонькая.
— Это удивляет тебя?
— И не выразить словами.
— А раньше у тебя случались кризисы?
— Да. Когда умерли мои родители. А брата убили во Вьетнаме. Но.., у меня был Ян. Он принимал все на себя, успевая и тут и там — везде.
— Тяжелая ноша для кого угодно.
— Слишком. Вот почему он и сидит в тюрьме.
— Понимаю. А ты винишь себя?
— В чем-то.
— Джессика, а почему бы не дать Яну право на собственные ошибки? Что бы ни привело его в тюрьму — не важно, как сильно это связано с тобой, — разве он не имеет права ошибаться?
Джессика нервно засмеялась.
— Я сделала его несчастным. Оказывала на него громадное давление, платила по счетам, унижала его мужское самолюбие…
— И все делала ради него? — Миссис Уильяме улыбнулась, и Джессика не смогла удержаться от улыбки. — Ты не предполагала, что он мог отказаться?
— Наверное, не мог. Возможно, и боялся.
— Тогда это не твоя вина. Почему ты столько взваливаешь на себя? Тебе это доставляет удовольствие?
Джессика покачала головой и посмотрела в сторону.
— Нет. Дело в том, что Ян не совершал преступления. Я знаю. Почему он изменил мне? Я не могу освободить себя от ответственности.
— А ты можешь простить ту женщину?
— Конечно, я… — И тут Джессика подняла глаза как громом пораженная. Она простила Маргарет Бертон. Где-то в своем сердце она ее простила. Война с Маргарет Бертон закончилась. С ее души упал еще один камень. — Я никогда не думала об этом, особенно в последнее время.
— Понимаю. Кстати, мне интересно узнать, как ты унизила его мужское самолюбие.
— Я содержала его.
— Твой муж не работал? — В голосе Бетани не было осуждения, только вопрос.
— Он много работал. Ян — писатель.
— Публиковался?
— Да. Роман, сборник рассказов, несколько статей, стихотворения.
— Они имеют какую-нибудь ценность?
— Да. Правда, он не добился коммерческого успеха. Пока.
Но добьется.
Гордость, прозвучавшая в ее голосе, удивила саму Джессику, но не Бетани.
— Тогда с твоей стороны нехорошо поддерживать его. — Бетани улыбнулась, отхлебнув кампари.
— Нет, я.., дело в том, я думаю, он ненавидит меня за то, что я содержала его.
— Возможно. Но возможно также то, что он любит тебя за это. Джессика, как ты знаешь, существуют две стороны медали. Уверена, он тоже это знает. Но я пока никак не пойму, почему ты хочешь поставить точку в вашем браке.
— Этого я не говорила. Я просто сказала, что наш брак трещит по швам.
— Сам по себе? Без чьей-либо помощи? Дорогая моя, как необычно! — Женщины рассмеялись, Бетани замолчала. Она обладала талантом задавать вопросы. Астрид знала, что так и будет, поэтому умышленно не предупредила Джессику. Бетани заставляла людей думать.
После долгой паузы Джессика подняла голову и посмотрела прямо в глаза Бетани.
— Думаю, брак уже рассыпался. Сам по себе. Мы лишь позволили ему умереть. Ни у одного из нас не оказалось достаточно смелости, чтобы уничтожить наш супружеский союз.
Мы использовали его для своих собственных нужд, а потом позволили ему отдать Богу душу. Словно читательский билет библиотеки города, в котором больше не живешь.
— Это была хорошая библиотека?
— Отличная. В свое время.
— Тогда не выбрасывай билет. У тебя может появиться желание вернуться назад, и тебе его продлят.
— Скорее всего не появится.
— Он делает тебя несчастной, да?
— Хуже. Я разрушаю его.
— Перестань, детка, ради Бога. Скучно, когда все время играешь в благородство. Прекрати думать о нем, лучше подумай о себе. Уверена, именно так он и поступает. По крайней мере надеюсь на это.
— А что, если я гнусно вела себя по отношению к нему, что, если я ненавижу свою нынешнюю жизнь вдали от него?
Теперь они добрались до самой сути проблемы.
— А вдруг я только использовала Яна? Я даже не уверена, люблю ли его? Может, мне просто был нужен кто-то, не обязательно он.
— В таком случае тебе есть о чем подумать. Ты встречалась с другими мужчинами за время его отсутствия?
— Нет, конечно.
— А почему бы не попробовать? — Джессика, казалось, была потрясена, Бетани засмеялась. — Не смотри так на меня, моя дорогая. Я хоть и старуха, но пока еще в здравом рассудке. Я посоветовала Астрид то же самое. Не знаю, но что-то не в порядке с вашим поколением. Кругом только и говорят об эмансипации, а все вы так чертовски правильны и порядочны. Может быть, тебе нужно лишь одно — чтобы тебя любили. И не обязательно выходить на угол в поисках хорошего друга.
— Думаю, я останусь с Яном.
— Тогда, быть может, лучше не видеться с ним некоторое время и подумать о том, чего же ты хочешь. Вероятно, он — часть твоего прошлого. Главное — не тратить попусту свое настоящее. Я никогда так не поступала, вот почему у меня счастливая старость.
— Вы совсем не похожи на старуху.
В ответ на комплимент Бетани состроила гримасу.
— Лесть не поможет! Каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, я вижу в нем старую женщину. Однако должна заметить, что я получала удовольствие на пути к старости. Я говорю не о вседозволенности. Этим я не грешила. Просто я не запирала себя в чулане, чтобы потом с удивлением обнаружить, что я ненавидела кого-то за то, что хотела бы сделать сама. Именно этим ты сейчас и занимаешься. Ты наказываешь своего мужа за что-то, что он не в силах изменить, а по мне, так он достаточно наказан, да еще несправедливо. Можешь ты принять случившееся или нет — вот о чем тебе нужно подумать. Если да, тогда все уляжется. Но если ты собираешься до конца своей жизни получать от него возмещение убытков, тогда тебе лучше
