Джессика кивнула, держа остаток яблока в дрожащей руке.
— Хочу.
Они не разговаривали следующую сотню миль. У Астрид не находилось нужных слов.
Мартин был свободен и мог встретиться, когда Джесси позвонила ему на следующее утро. Она отправилась прямиком в его офис и была проведена до боли знакомым коридором.
Как обычно, Мартин сидел за столом с поднятыми на лоб очками и привычно нахмуренным лицом. Она не была здесь с декабря.
— Ну, Джессика, как поживаешь? — Он оглядел ее с головы до ног и протянул руку.
У нее сильнее забилось сердце от встречи с ним. Мартин был для Джессики таким же болезненным напоминанием, как и инспектор Хоугтон. Он был частью эпохи. Но та эпоха подошла к концу.
— Спасибо, неплохо.
— Ты отлично выглядишь. Присаживайся и расскажи, что привело тебя ко мне. На прошлой неделе я получил письмо от Яна. Похоже, он приживается там.
По лицу Мартина промелькнула тень. Сожаление? Печаль?
Вина? Или Джесси лишь хотела, чтобы так было. Почему он не спас Яна? Почему не уговорил на подачу апелляции и не выиграл повторный процесс? Если бы он сделал это, то сейчас она бы не сидела в его офисе. А может быть, и сидела бы.
— Да, по его словам, он пообвык в тюрьме.
— Ян упомянул о том, что книга может стать бестселлером. Пишет, что ждет дальнейших известий от своего агента.
— О-о. — Вот это новость. — Надеюсь, ему повезет. — Успех многое для него изменит. Особенно сейчас. Именно этого Ян и хотел.
— Итак? Ты все еще не сказала, что привело тебя сюда.
Обмен любезностями закончился. Джессика набрала воздуха и посмотрела Мартину прямо в глаза.
— Развод.
Его лицо осталось бесстрастным.
— Развод?
— Да. Я хочу развестись с Яном. — Что-то у нее внутри задрожало при этих словах, Джессика, задыхаясь, судорожно уцепилась за старую фамильную брошь. Она должна была это сделать, несмотря ни на что. Теперь она знала, что переживет падение в любую пропасть. Ей уже довелось побывать в одной из них.
— Джессика, ты устала его ждать? Или дело в другом?
Вопросы казались бестактными, но, вероятно, Мартин должен был знать.
— Нет. Ни то ни другое. Наверное, я немного устала от ожидания. Полагаю, когда Ян выйдет, от нашего брака ничего не останется. Какой смысл ждать?
— А прежде у вас был брак? — Мартин взвешивал ее ответы, он все подвергал сомнению. Прежде казалось, что между ними существует прочная связь и твердые обязательства, однако со стороны трудно судить.
Джессика кивнула в ответ и отвела взгляд в сторону, сцепив руки на коленях.
— Я считала, что у нас — брак. Но.., тогда я обманывала себя.
— Каким образом, позволь узнать?
— Например, я полагала, что мы — счастливы. Это — ложь, одна из многих. Ян никогда в действительности не был счастлив со мной. Слишком многое вставало на пути. Мой магазин, его работа… Его пути никогда бы не пересеклись с той женщиной, если бы он был счастлив.
— Уверена?
— Не знаю. Сначала не верила. А теперь начинаю понимать, чего я его лишала. Для начала — самоуважения. И веры в то, что он добьется успеха.
— Ты не уважала его?
— Мне он был нужен, но не знаю, уважала ли я его. Мне не хотелось, чтобы Ян знал, насколько я нуждаюсь в нем. Я предпочитала, чтобы муж думал, будто он не может обойтись без меня. Веселенькое дело, не так ли?
— Нет. Но и не заурядное. Так почему развод? Почему бы не привести в порядок дела и держаться за то, что у вас есть?
Все же это лучше, чем у большинства людей. Тебе повезло: ты видишь свои ошибки, а другие лишены такой возможности.
Ян так же хорошо все понимает?
— Представления не имею.
— Так ты с ним о разводе еще не говорила? — Мартин, казалось, был потрясен. Джессика покачал головой. — Он не знает, что ты требуешь развода?
Она снова покачала головой и посмотрела прямо на него.
— Нет, не знает. И… Мартин, я этого хочу. Слишком поздно приводить в порядок дела. Я много обо всем размышляла и знаю, что поступаю правильно. У нас нет детей… Сегодня такой же подходящий момент, как и любой другой.
Адвокат кивнул, покусывая оправу очков.
— Я понимаю ход твоих рассуждений, Джессика, и ты — молода. Быть замужем за человеком, который отправлен в тюрьму за изнасилование, может оказаться тяжелой ношей. Возможно, тебе нужно быть свободной, чтобы начать новую жизнь.
— Думаю, да. — Но почему ей не удавалось избавиться от ощущения, что она предавала Яна? Какая низость.., однако она должна была решиться на это. Обязана. Она хотела свободы. Но в ушах раздавались слова тетушки Бет, сказанные накануне отъезда: «Если ты сделаешь какую-нибудь глупость, я этого не одобрю». Но это не глупость. А правильный шаг. Что скажет Ян?.. Почему ее должно волновать его мнение? Но ее волновало, черт возьми.
— Повлияет ли как-то на твое решение коммерческий успех его новой книги?
Джессика взвесила вопрос и отрицательно покачала головой:
— Нет, не повлияет. Потому что это ничего не изменит.
Ян вернется домой, ожесточенно настроенный против меня, поскольку мне опять придется содержать его. Гонораров за книгу хватает ненадолго, если она не бестселлер.
— А ты считаешь, Яну не по силам написать бестселлер?
Тон, которым Мартин произнес вопрос, вызвал у нее стыд, и она опустила глаза.
— Я не это имела в виду. Все по-прежнему останется на своих местах. У меня также будет магазин, счет в банке.., нет, Мартин. Я хочу развестись. Я абсолютно уверена в этом.
— Ты достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения. Когда ты собираешься сказать Яну?
— Напишу ему вечером. — Джессика заколебалась, но ей необходимо было спросить. — И надеюсь, вы встретитесь с ним?
— Чтобы оглушить его новостью? — Мартин выглядел очень усталым. Она медленно кивнула. — Если честно, Джессика, я не занимаюсь семейными делами. Военное право, как ты знаешь, не моя специальность. А будет еще та заварушка.
Но Ян оставался его клиентом. А жена его клиента сидела напротив него и смотрела так, словно именно он был виноват в крахе их семейной жизни. Ну почему, черт возьми, он всегда испытывал чувство вины, если дела у его клиентов шли не так, как надо?
— Хорошо, думаю, смогу уладить это для вас. Дело будет запутанным?
— Нет. Простым до крайности. Магазин — мой. Дом принадлежит нам обоим, я продам его, если он будет настаивать, и положу его часть в банк. Вот и все. Я беру на попечение домашние растения, он — картотеку в своем рабочем кабинете. Черта подведена.
Единственное, о чем она забыла упомянуть, — мебель, что была безразлична им обоим, если не считать нескольких предметов обстановки, принадлежавших ее родителям, которые, по всей видимости, должны были остаться за ней. Так вот просто. Так буднично просто после семи лет семейной жизни.
— Звучит скоро да споро. — Тем не менее Мартина одолевали сомнения.
