естественно, обсуждала это с Полом, со своим ближайшим другом.
И когда Мэри Энн прошла следом за Полом в прихожую, чтобы запереть за ним дверь, тот обернулся и произнес драматическим шепотом:
— Ну как — действует?
Она вспыхнула и молча закрыла дверь.
А тем временем в гостиной мама говорила:
— Нет, Джон Клайв, маме не нужны никакие плакаты во дворе. Она считает, что политические взгляды — личное дело каждого.
Мэри Энн и сама это знала, только не хотела говорить при Поле. А «чушь» насчет травы была на самом деле правдой.
Отец подошел к столу:
— Не выпить ли нам, Мэри Энн?
— Угощайся, — проговорила она оцепенело, раздавленная его намерением перевернуть с ног на голову все обычаи бабули.
Сейчас в присутствии обоих родителей она решила, что у отца гораздо больше шансов поставить ее в унизительное положение, чем у матери. Он напьется, начнет приставать к женщинам, а потом будет слезливо каяться, публично признаваться во всех своих прегрешениях, и клясться, и божиться, и обещать исправиться.
Грэхем, слава богу, взял с вешалки свое пальто.
— Я, пожалуй, пойду, дам вам возможность пообщаться после разлуки. Очень рад, что вашей бабушке лучше, Мэри Энн. Приятно было познакомиться. Спасибо за вкусный ужин, Каролина.
— На здоровье, Грэхем. Мне тоже было приятно, — сказала тетушка Мэри Энн.
Мэри Энн заметила, что тетя уже держит в руке сигарету и зажигалку, и расценила это как стрессовую реакцию на прибытие родителей.
Она вышла на крыльцо проводить Грэхема, оставив дверь открытой. Если бы она закрыла дверь, мама нашла бы повод открыть ее.
— Очень интересно было познакомиться с вашей семьей, — сказал Грэхем.
Девушка натянуто улыбнулась, надеясь, что на едва освещенном крыльце он не заметил, насколько вымученной получилась улыбка. Глядя вслед уходящему по дорожке Грэхему, она снова думала об отце, который ознаменовал свой приезд в Логан выпивкой.
Глава 9
Вторую половину дня на Хеллоуин Грэхем провел сгребая во дворе листья и собирая их в мешки, чтобы увезти на свалку. Небо было свинцово-серым, ветер взметал листья вверх маленькими торнадо.
Мимо, по направлению к дому Дэвида Курье, прошел отец Мэри Энн и небрежно кивнул ему. Грэхему показалось, что Джон Клайв смутно помнит, откуда они знакомы.
Не успел Грэхем загрузить мешки с листьями в автомобиль, а отец Мэри Энн дойти до двери соседнего дома, как на велосипедах подъехали Камерон и Пол Курье, потные и раскрасневшиеся. Оба помахали Грэхему: Камерон — неуверенно, а Пол — равнодушно.
Грэхем тоже им помахал, удивляясь, отчего Пол не на работе в зоопарке, который сегодня открыт. Но потом взглянул на часы и обнаружил, что уже половина шестого и, значит, на то, чтобы отвезти мусор на свалку, у него оставалось полчаса.
— Привет, — сказал Джон Клайв. — А я как раз иду за плакатом. Хотим поработать для твоего отца, Пол.
— Трава как — потерпит? — спросил Пол весело.
Грэхем заметил, как Камерон исподтишка ткнула его локтем в бок.
— Ну, поскольку матушка Биллингам сейчас в больнице, мы сделаем вид, что ничего не знаем о ее опасениях по поводу газона.
— Похоже, отца нет дома, — отметил Пол, слезая с велосипеда. — Знаете что, мистер Дрю? Мы сами возьмем плакат, принесем его к вам и укрепим с наименьшим ущербом для травы.
— Спасибо, Пол. А что это за прелестная девушка с вами?
«Ваша племянница», — подумал Грэхем, которого покоробил игривый тон Джона Клайва. Но возможно, это его обычная манера?
Камерон, похоже, так и думала.
— Рада вас видеть, дядя Джон Клайв. Когда вы с тетей Кэти приехали?
Грэхем старался не вслушиваться в их разговор, но его интересовало все связанное с Мэри Энн. Впрочем, Джон Клайв вскоре зашагал назад к дому миссис Биллингам, а Пол с Камерон положили велосипеды на газон перед домом Дэвида Курье, зашли за дом и вышли уже с плакатом на проволочной подставке толщиной с крючок у плечиков для пальто. Грэхем садился в машину, когда услышал голос Камерон:
— Нет, Пол, нет! Не смей говорить ему!
Говорить — что? Кому?
К своему удивлению, Грэхем увидел, что оба они смотрят с беспокойством прямо на него.
— А почему нет? — спросил Пол. — Вдруг это как-то тебе поможет? Ты же знаешь, я всегда готов тебе посодействовать в этих делах.
— Ха-ха, — откликнулась она безрадостно.
— Я ведь тебе все равно что брат. Я забочусь о твоем благе.
Тут они поспешно отвернулись от Грэхема, и он поехал на свалку, заинтригованный и озадаченный.
— Ты только представь, каким это унижением будет для Мэри Энн, если все узнают! — воскликнула Камерон, провожая взглядом машину Грэхема.
— Ничего, переживет, — хмыкнул Пол. — Ведь можешь же ты случайно проговориться.
— Я никогда не проговорюсь! И понять не могу, как это твоя мать проговорилась при тебе!
— Ну, я-то связан страшной клятвой. Семейный долг, знаешь ли, — сказал Пол самым легкомысленным тоном. — Но есть еще вариант — чтобы и ты в свою очередь опоила его приворотным зельем.
— Твоя мать мне сказала, что он мне не подходит.
Пол страшно изумился:
— Значит, ты бы сделала это? Сделала? То есть я, конечно, все понимаю, но считал тебя более… нравственной.
Камерон сердито сверкнула на него глазами.
— Почему, интересно, ты так считал? Я каждую неделю кому-нибудь вру, что ты мой парень. Это, по- твоему, очень нравственно?
— Ну нет, конечно, — ответил Пол. — У нас просто взаимовыгодное соглашение, которое помогает нам сохранять нашу независимость. Но интересно, как оценивает наши отношения Корбет?
— Ему-то я не говорила, что «встречаюсь с тобой».
— Значит, ты просто не в его вкусе. А не то я поискал бы другой способ отучить женщин кидаться мне на шею.
Камерон закатила глаза.
— Веди себя естественно и получишь то, что хочешь. — Она вспомнила обо всех несчастливых в личной жизни женщинах, на которых насмотрелась, работая в центре, и пробормотала: — Но может быть, на них это произведет обратный эффект.
— Ты участвуешь в передаче об интимных отношениях? — спросила мама. — Я надеюсь, это не такое ток-шоу, где люди говорят о себе всякие постыдные вещи. Это, по-моему, просто нечистоплотно.
Мэри Энн могла только порадоваться, что ее не слышит Грэхем. Мэри Энн, родители и тетя Каролина
