свете – он сам.
– И Эшли, как видно, тоже с кем в разведку не пойдешь. Тем более если она к тому же спит с твоим парнем. Пусть теперь берет себе этого самовлюбленного мерзавца.
– Возможно, ты права. Только не сбрасывай Эшли со счетов.
Мелани промолчала. Она уже ее сбросила.
В этот день Мелани ушла к себе раньше обычного. В ее спальне явно чувствовалась рука матери: всюду розово-белый атлас, на кровати розово-белое, с лисьим мехом, покрывало. Комната напоминала будуар артистки из Лас-Вегаса, коей в душе Дженет осталась до сих пор. Она подробно описала дизайнеру, какой хочет видеть комнату дочери, – все вплоть до розового плюшевого медведя. Просьбы Мелани о том, чтобы все было как можно скромнее, остались не услышанными. Мать настояла на своем. «Что ж, по крайней мере удобно», – подумала Мелани, укладываясь в кровать. Какое все же блаженство иметь возможность снова побаловать себя! Но, вспомнив людей из убежища в Сан-Франциско, она ощутила укол совести: многим из них там жить еще не один месяц, а она тут нежится в своей кровати с отороченным мехом атласным покрывалом. Мелани видела в этом какую-то несправедливость, хотя не могла понять, в чем же она заключалась. Вроде все нормально, но не совсем. По крайней мере вся эта роскошь не ее стиль. Это стиль матери, что с каждым днем становилось для Мелани все более очевидным.
Лежа в постели, Мелани до поздней ночи смотрела телевизор – сначала какой-то старый фильм, потом новости и, наконец, Эм-ти-ви. Как бы высоко ни ценила Мелани опыт, приобретенный в Пресидио, дома, что ни говори, было здорово.
В субботу днем, когда Мелани со своей свитой летела в Лос-Анджелес, Сет Слоун сидел в своей гостиной, бессмысленно уставившись в пустоту. После землетрясения прошло девять дней, а они по- прежнему были отрезаны от мира. Сет уже не знал, благо это или проклятие. У него до сих пор не было вестей из Нью-Йорка. Никаких. Совсем ничего. Ноль.
В итоге получился самый мучительный уик-энд. Стараясь хоть на время забыть о беде, Сет в отчаянии попытался поиграть с детьми. Сара несколько дней с ним не разговаривала. Он ее почти не видел. Даже вечером, уложив детей спать, она исчезала в комнате для гостей. Но он ни разу не упрекнул ее, ни слова не сказал – не смел.
В понедельник утром пошел одиннадцатый день после землетрясения. Когда Сет сидел на кухне и пил кофе, лежавший рядом с ним на столе «Блэкберри» внезапно ожил. Это была первая связь с внешним миром. Сет жадно схватил трубку. И тотчас отправил текстовое сообщение Салли – спросил, что происходит.
Через две минуты пришел лаконичный ответ: «Меня прищучила Комиссия по ценным бумагам. Ты следующий. Они в курсе. У них банковские выписки. Удачи».
– Черт! – выдохнул Сет и написал: «Ты арестован?»
Снова пришел ответ: «Пока нет. Заседание Большого жюри[14] на следующей неделе. Нас замели, старик. Нам крышка».
Именно эти слова уже больше недели боялся услышать Сет, хотя знал почти наверняка, как будут развиваться события. Сердце у него оборвалось. «Нам крышка» – это еще мягко сказано, тем более если у них на руках банковские выписки Салли. Банк Сета тоже откроется со дня на день.
Банк открылся на следующий день. Не дозвонившись до адвоката, Сет отправился к нему домой пешком. Тот посоветовал Сету сидеть тихо и ничего не предпринимать, ведь любые его действия могут быть впоследствии расценены как противозаконные, особенно при том, что Салли находился под следствием. Лишившийся части своего дома во время землетрясения, адвокат Сета не мог с ним встретиться вплоть до пятницы. И ФБР его опередило. В пятницу утром, через две недели после землетрясения, на пороге дома Слоунов появились два агента ФБР. Сара открыла дверь. Они спросили Сета, и она, проводив их в гостиную, пошла за мужем в кабинет на втором этаже. Охваченный ужасом Сет не выходил из дома уже две недели. Вот оно, началось! Впереди – неизвестность.
В течение двух часов спецагенты ФБР допрашивали Сета по поводу Салли. Сет постарался отвечать как можно лаконичнее. А что касается вопросов о нем самом, на них без адвоката отвечать отказался. Его предупредили об аресте в случае «препятствования отправлению правосудия», которым станет его отказ отвечать на какие-либо вопросы о друге. После ухода агентов Сет совсем сник. По крайней мере его пока не арестовали. Но это случится очень скоро.
– Ну что они сказали? – нетерпеливо спросила Сара, когда агенты ушли.
– Их интересовал Салли. Я им практически ничего не сказал.
– А что насчет тебя? – продолжала допытываться Сара.
– Я отказался говорить без адвоката, и они пообещали вернуться. И вернутся – в этом я не сомневаюсь.
– Что же нам теперь делать?
Услышав от Сары слово «нам», Сет немного воспрянул духом. Хотя точно не знал, сказала ли она это по привычке или все же немного оттаяла. Спросить об этом Сет не отважился. Она не разговаривала с ним всю неделю, и он очень боялся снова лишиться ее участия.
– Сегодня придет Генри Джейкобс. – Телефоны наконец заработали. На восстановление связи ушло две недели. Но Сет никому не звонил – боялся. Только раз обменялся сообщениями с Салли, и все. Если им занимается ФБР, телефоны могут прослушивать, и усугублять без того сложную ситуацию ни к чему.
Адвокат пробыл в кабинете Сета около двух часов. После обсуждения всех нюансов дела стало ясно, что хорошего ждать нечего. По словам Гарри, как только будут готовы выписки из банка, Сета скорее всего вызовут на заседание Большого жюри и предъявят обвинение. А потом его арестуют. В том, что суда не избежать, сомнений почти не было. Но как все сложится дальше, неизвестно, да и визит агентов ФБР оптимизма не вселяет.
Для Сета с Сарой этот уик-энд стал настоящим кошмаром. Финансовый округ по-прежнему был лишен электричества и воды, так что поехать в деловой центр Сет не мог. Просто сидел дома и ждал, что будет дальше. Продолжение последовало в понедельник утром. Начальник местного отделения ФБР позвонил Сету на мобильник. Поскольку их главные конторы были закрыты, он попросил разрешения встретиться с ним и его адвокатом на следующий день в доме Слоунов. Он напомнил Сету, что тот находится под следствием и не должен покидать город, что ФБР получено извещение из Комитета по ценным бумагам. Салли, по словам начальника ФБР, на этой неделе должен предстать перед Большим жюри в Нью-Йорке, о чем, впрочем, Сет уже и сам знал.
Сет нашел Сару на кухне, она кормила Олли, все лицо которого было перемазано яблочным соусом. Голоса Сары и детей смешивались со звуками детской телепередачи «Улица Сезам». В выходные в их районе дали электричество, которого в большей части города до сих пор не было. Электричество подключали постепенно, в первую очередь в престижных районах. И они оказались в числе немногих счастливчиков. В их районе, в нескольких кварталах от них, проживал мэр города, что являлось немаловажным преимуществом. В городе также открылось несколько магазинов, в основном супермаркетов и сетевых продуктовых, а также банки.
Сара с ужасом узнала от Сета, что завтра к ним явятся из ФБР. Слава Богу, она, как его жена, имеет право отказаться свидетельствовать против него. Да она и не знала ничего – Сет не посвящал ее в подробности своих махинаций. Все это было для нее как гром среди ясного неба.
– Что ты собираешься делать? – сдавленно спросила она.
– Приглашу на встречу Генри. Выбора нет. Если откажусь, будет еще хуже – пришлют распоряжение суда и заставят силой. Генри приедет сегодня, чтобы меня подготовить. – Сразу же после звонка из ФБР он связался с Джейкобсом и настоятельно попросил немедленно к нему приехать.
Прибыл строгий и официальный Генри Джейкобс. Сара проводила его наверх в кабинет Сета. Тот сидел за письменным столом и машинально что-то чертил на бумаге, время от времени поднимая голову и устремляя унылый взгляд в окно. Весь день он не выходил из прострации, после короткого разговора с Сарой закрылся у себя в кабинете и больше не появлялся оттуда. Тихонько постучав, Сара впустила Генри.
Сет встал, приветствуя адвоката, жестом указал на стул и со вздохом сел сам.
– Спасибо что приехал, Генри. Надеюсь, у тебя в портфеле волшебная палочка. Чтобы вытащить меня из этого дерьма, нужен волшебник. – Он провел рукой по волосам.
