Ее зеленые глаза широко открылись от изумления.
— Вы… вы… это звучит как что-то слишком личное, — ответила Коли настороженно. — Я могу встать и уйти сейчас? — холодно добавила она.
— Я бы предпочел, чтобы вы остались здесь до тех пор, пока мы не закончим наш разговор. Его глаза потемнели. — Вы здесь в безопасности, успокаивающе добавил он. — Просто я искал место, где бы нам никто не мешал.
— Все ясно, я слушаю вас, — приняла она его объяснение.
— За этот вечер я многое о вас узнал, Коли.
Достаточно, чтобы предложить вам это место.
Ее сердце дрогнуло. О, спасибо, Господи.
Она была на верном пути! Силас Ливингстон поверил в нее.
— О, замечательно! — Коли сияла от счастья.
Вскоре она сможет быть самодостаточной, у нее будут собственные деньги для аренды нового жилья, и больше не надо будет жить под одной крышей с Нанет.
Силас посмотрел в ее сияющие зеленые глаза.
— Вы не хотите узнать, что это за работа? спросил он.
— Мне все равно, — блаженно улыбнулась Коли. — Главное, что она хорошо оплачивается и честная. Вы не предложили бы мне, если бы…
— Неужели ваши дела так плохи? — мягко усмехнулся он.
Коли глубоко вздохнула, не в силах отрицать, что все идет плохо. Когда она думала об ужасном состоянии своих финансов, о ежедневных колкостях Нанет, постоянных напоминаниях, что пора ей упаковывать свои вещи и уезжать, ей казалось, что хуже уже быть не может.
— Какую работу мне предстоит выполнять? спросила она, готовая к любому ответу.
Силас посмотрел на нее внимательно и спросил:
— Скажите мне, Коли, если бы у вас не было такой необходимости искать новое жилье и работу, чтобы вы тогда делали?
Опять эти тонкости собеседования. Хотя, глядя в спокойные темно-голубые глаза Силаса Ливингстона, Коли поняла, что собеседование он ведет не по правилам.
Она отвернулась от него.
— Я хочу быть независимой, — наконец произнесла она. — Если бы закончила, например, годичный курс, подходящий для моей будущей карьеры. И в то же время искала бы работу или же продолжила учебу в институте. — Она опять почувствовала неловкость, когда посмотрела Силасу в глаза, и призналась:
— Возможно, мне не пристало так говорить, но единственное, в чем я хорошо разбираюсь, — это искусство, хотя таланта у меня нет.
Силас улыбнулся.
— С вами так хорошо, — сказал он. — Вы искренний человек, и я понял, что могу доверять вам.
Коли почувствовала, что начала заливаться румянцем. Предназначались ли все эти неофициальные разговоры для того, чтобы Силас по ее ответам, вопросам и манере поведения пытался выяснить, какой она человек? Тогда он очень умный. Такой умный, что она даже не смогла понять, что он хочет от нее.
— Да, конечно, — прошептала она, слегка дрогнув, — вы должны доверять мне, чтобы предложить эту работу. — Она поняла, что именно сейчас подходящий момент, чтобы узнать все детали своей новой должности. — Могу ли я более подробно о ней узнать? Что мне надо будет делать? — спросила она.
— Во-первых, — начал он, — скажите мне, что вы знаете о компании «Ливингстон»?
И снова он сам задает вопросы, а она должна отвечать на них.
— Все очень просто. Когда я узнала, что в прошлый вторник у нас будет собеседование по поводу работы, я решила навести справки о компании. Так как прежде я на собеседованиях не была, — объяснила она, — то хотела выяснить, о чем меня могут спрашивать.
— Так что вы узнали?
— Я узнала, что компания «Ливингстон», только раньше она так не называлась, была основана много лет назад одним из Ливингстонов.
— Шестьдесят лет назад, моим дедушкой.
— Это была маленькая фирма, занимавшаяся промышленным оборудованием. — Он не перебивал ее, и она продолжала:
— Компания начала развиваться, когда ваш папа стал ее владельцем.
— Компания сделала большой рывок вперед, когда мой отец стал ее хозяином, — подтвердил Силас. — Под его руководством фирма стала ведущей международной компанией по инженерному консультированию.
— А когда пять лет спустя Борден Ливингстон покинул свой пост, вы заменили его на работе.
Вы продвинули бизнес вперед, занимаясь дизайном и производством более передовых изделий машиностроения.
— Вы выполнили свою домашнюю работу, сказал Силас, когда ей нечего было больше добавить. Взглянув прямо ей в глаза, он продолжал: Преуспевающая и процветающая ныне компания — это результат большой работы за последние шесть лет. — Его глаза все еще пристально смотрели на нее, когда он тихо добавил:
— И все эти годы усиленной работы будут потеряны, если я не смогу спасти компанию от разорения.
Коли удивленно посмотрела на него.
— Компания Ливингстон в беде? — с трудом произнесла она, забыв про свои собственные проблемы — речь ведь идет о благополучии многих работников!
Он покачал головой.
— Нет, мы процветаем.
Компания процветает, а с другой стороны шесть лет огромных усилий могут быть потрачены впустую? Такого не должно быть. Существует какое-то «но», и очень большое «но».
— Но?.. — спросила она.
Силас одобрительно посмотрел на нее и сказал:
— Это «но» довольно серьезное. В понедельник я встречался со своим отцом. Мой отец, должен вам сказать, самый уравновешенный человек, которого я знаю. Но в понедельник он был сильно расстроен.
— О, мне жаль, — прошептала Коли вежливо.
Она поймала себя на мысли, что хотела бы больше узнать о случившемся, но решила сама не расспрашивать.
— Сейчас вы узнаете, почему он так обеспокоен, — сказал Силас, словно прочтя ее мысли.
— Я не хочу любопытствовать, — смутилась она, — но…
Силас прервал ее:
— Это был лишь небольшой удар для меня… так мне показалось, но у меня было время с понедельника, чтобы все осмыслить. Когда я увидел вас во вторник, то начал сознавать, что надо делать, чтобы спасти компанию… Я говорю тебе это строго конфиденциально, конечно же, — помолчав, добавил он, доверительно перейдя на «ты».
— Я никому ничего не скажу, — заявила она. Туман? Надо думать, туман постепенно рассеется.
— Я говорю тебе — это ужасно. Может быть, лучше вернуться к началу? — предложил он.
— Хорошая идея, — допустила она. Интересно, все ли собеседования проходят так захватывающе?
— Начну с женитьбы моего дедушки — она была просто замечательной.
— Да, — неопределенно протянула Коли, не имея понятия, куда заведет их разговор.
— Сэдли, моя бабушка, умерла шесть месяцев назад.
— О, мне очень жаль, — прошептала она искренне.
— Так вот, можешь себе представить — моего дедушку это подкосило. Но в конце концов он, казалось, смирился со своим горем. Естественно, мы все вместе помогали ему в такой трудный момент. Мои родители, тетя Дафна — его дочка…
Фактически мои родители провели с ним только последние выходные в его доме, в Дорсете. Силас сделал паузу, затем продолжил:
