— Прости, Аллегра, ничего не выйдет. Я не могу провести с ними всего один день.
— Почему?
Аллегра мысленно одернула себя. Не хватало еще расплакаться!
— Потому что им нужно больше времени, и не только поэтому. Честно говоря, мне самому нужно время, чтобы поговорить с Джоанной насчет квартиры в Скво. Кажется, она решила ее продать.
Аллегра все-таки не сдержалась:
— Но это же просто нелепо! Ты можешь поговорить с ней и по телефону! Черт возьми, Брэндон, последние два года ты только и делаешь, что разговариваешь с ней то насчет квартиры, то насчет дома, то насчет машины, то насчет собаки! Церемония награждения — большое событие для всех нас.
Речь идет о ее семье, но Брэндона это, по-видимому, не трогает. Он думает лишь о своей семье, то есть о двух дочерях и бывшей жене.
— Я не желаю уступать тебя Джоанне, — напрямик заявила Аллегра.
— Ты и не уступаешь. — Брэндон улыбнулся. Он не собирался скрывать, что не желает идти у нее на поводу. — А как насчет Стефани и Ники?
— Они все поймут, если ты им объяснишь.
— Вряд ли. К тому же этот вопрос не обсуждается.
Стоя возле стола, Брэндон смотрел на сидящую Аллегру сверху вниз. Она уставилась на него, все еще не веря, что он действительно собирается уехать в Сан-Франциско.
— Когда ты вернешься?
Аллегре не нравилось, что поведение Брэндона так задело ее. Она снова почувствовала себя брошенной, где-то внутри зародился леденящий страх, но она понимала, что не должна поддаваться. Брэндон едет в Сан-Франциско повидаться с детьми, и если он ее разочаровал или даже подвел, то не нарочно. Просто так вышло. И все же почему его решение так больно ее ранило?
Ответ как-то ускользал от нее, более того, она даже не могла решить, следует ли ей злиться из-за того, что Брэндон не идет с ней на церемонию награждения, или просто сожалеть об этом. Неужели это и вправду так важно? Вправе ли она вообще требовать этого от Брэндона? И почему, когда дело касается ее желаний или потребностей, он своими поступками приводит ее в замешательство? Не потому ли, что доктор Грин права и Аллегра просто не желает смотреть правде в глаза? Отталкивает ее Брэндон или поступает сообразно с обстоятельствами? И почему она никогда не может ответить на все эти вопросы?
— Я вернусь как обычно, последним вечерним самолетом в воскресенье. Самолет прибывает в десять пятнадцать, к одиннадцати я буду уже здесь, — ответил Брэндон, желая ее умиротворить.
Аллегра вдруг с болью в сердце поняла, что ее-то здесь не будет.
— Брэндон, но в воскресенье после обеда я улетаю в Нью- Йорк и пробуду там всю неделю, до пятницы.
— Значит, ты все равно не могла бы лететь со мной в Сан- Франциско, — невозмутимо констатировал Брэндон.
— Если хочешь, я могла бы вылететь в Нью-Йорк оттуда — то есть мы могли бы вместе полететь в Сан-Франциско в воскресенье.
Брэндон взял кейс и мгновенно отмел ее план:
— Это нелепо, Элли, у тебя есть работа, у меня тоже. В конце концов, мы должны вести себя как взрослые люди.
Брэндон улыбнулся, и в этот момент оба поняли, что не увидятся почти десять дней, до следующего уик-энда.
— Раз мы так долго не увидимся, может, приедешь с работы ко мне, переночуешь?
Аллегре очень этого хотелось, но Брэндон, как обычно, не собирался отступать от первоначального плана. Он вообще редко менял свои планы.
— Я правда не могу, Элли. К тому времени когда мы покончим с делами, я совсем выдохнусь, от меня будет мало толку. А ехать сюда, чтобы просто плюхнуться в постель, нет смысла, верно?
В этом пункте они расходились.
— Нет, не верно. Ты не обязан меня развлекать. — Аллегра встала, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.
Чмокнув ее в ответ, Брэндон равнодушно сказал:
— Увидимся на следующей неделе, детка. Я тебе позвоню сегодня вечером и завтра, перед тем как улететь в Сан-Франциско.
— А ты не хочешь перед отъездом пообедать у моих родителей в пятницу вечером? — на всякий случай спросила Аллегра, злясь на себя за то, что все-таки не выдержала и стала его упрашивать. Именно этого ей делать не стоило, но она не смогла с собой совладать. Уж очень хотелось побыть с Брэндоном.
— Боюсь, тогда я опоздаю на самолет, как в прошлый раз, и дети расстроятся.
— Дети? — Аллегра вскинула брови. Она мысленно приказала себе остановиться, но было поздно, слова уже слетели с языка. — Или Джоанна?
— Полно, Элли, будь хорошей девочкой. Ты же знаешь, что я ничего не могу изменить. Мне предстоит судебный процесс, тебе нужно лететь в Нью-Йорк, у меня дети в Сан-Франциско. У каждого из нас свои обязательства. Так займемся каждый своим делом, а когда закончим, тогда и встретимся спокойно.
В устах Брэндона все это звучало очень разумно, но все же его доводы почему-то вызывали у Аллегры внутренний протест — наверное, по той же причине, по которой она испытывала разочарование, когда Брэндон отказывался куда-то с ней пойти или когда возвращался от нее к себе домой. По крайней мере сегодня он остался ночевать у нее, подумала Аллегра, напоминая себе, что ей следует радоваться хотя бы этому и не пилить его из-за уик-энда.
— Я люблю тебя, — тихо сказала она.
Брэндон поцеловал ее в дверях, и Аллегра отступила в прихожую, чтобы никто не увидел ее голой.
— Я тебя тоже. — Брэндон улыбнулся. — Желаю приятной поездки в Нью-Йорк. Одевайся потеплее, «Таймс» прогнозирует на завтра снег.
— Великолепно, — пробурчала Аллегра.
Сев в машину, Брэндон оглянулся и помахал ей рукой. Провожая его взглядом, Аллегра чувствовала себя несчастной и жалкой. Она закрыла дверь, прошла в спальню и стала смотреть, как он дает задний ход по подъездной аллее. Аллегра не могла спокойно наблюдать, как Брэндон уезжает. Она чувствовала неладное, но не знала толком почему. Она пыталась разобраться в себе, понять, что беспокоит ее больше всего: то ли что Брэндон не захотел менять ради нее свои планы, то ли что он снова встретится с дочерьми, а значит, и с Джоанной, или сам факт, что ей придется идти на церемонию награждения одной да еще объяснять это родителям. Или ей просто не по себе от сознания, что они с Брэндоном увидятся только через десять дней?
Как бы то ни было, Аллегра чувствовала себя несчастной.
Она пошла в ванную и встала под душ. Долго простояла она так, думая о Брэндоне и спрашивая себя, изменится ли он когда- нибудь. Или ему всегда будет нравиться спать одному, он по- прежнему будет считать хлопотным заезжать к ней после работы и всю жизнь так и будет числиться мужем Джоанны?
Вода стекала по лицу, смешиваясь со слезами. Аллегра твердила себе, что глупо так расстраиваться, но ничего не могла с собой поделать.
Через полчаса, наконец выключив душ, Аллегра чувствовала себя не посвежевшей, а, наоборот, обессиленной. Брэндон к этому времени должен был быть уже в своем офисе. Как странно, что он в городе и пробудет там еще два дня, но они не увидятся. Он так и не смог понять ее чувства.
— Как вы думаете, почему? — всегда в таких случаях спрашивала доктор Грин.
— Откуда мне знать? — зачастую довольно резко отвечала Аллегра.
Но ее резкость не обескураживала доктора.
— Как вы думаете, может, это потому, что он недостаточно серьезно относится к вашим отношениям? Или вы для него не так важны, как он для вас? А может, он просто не способен на отношения такого уровня, какой нужен вам?
Всякий раз, когда доктор Грин принималась развивать эту тему, Аллегра начинала нервничать. Почему психоаналитик постоянно намекает, что мужчины в ее жизни всегда дают ей слишком мало? Почему она
