— Это комплимент или упрек?
— Пусть будет и то и другое. Она тоже рассмеялась, весело и непринужденно.
— Ты действительно на экране выглядишь моложе.
— После суда это изменится.
— Слушай, перестань так беспокоиться из-за суда.
— А ты бы разве не беспокоилась?
— Беспокоилась бы. Но я просто уверена, что он закончится благополучно.
— Даже если так… — Билл снова помрачнел. — ..В «Манхэттен» мне уже возврата не будет.
— Почему ты с такой уверенностью об этом говоришь?
— Просто, я думаю, Векслер не поступит иначе. У него из-за меня и так голова достаточно поболела. Я его понимаю.
— Мел — порядочный человек, он без необходимости не будет тебя увольнять.
— Я бы на его месте уволил. Габи ласково улыбнулась:
— Как хорошо в таком случае, что ты не на его месте.
Билл ответил ей улыбкой и поразился, как долго был дураком и слепцом по отношению к ней. Но тогда он не мог думать ни о ком, кроме Сэнди. Это он пытался объяснить Габи за рюмкой вина, когда они приехали в ее квартиру, где было очень чисто и ничто не напоминало о состоявшемся накануне ужине. «Может, у нее все-таки есть домработница, только она не хочет признаться?» — подумал Билл. Габи тем временем разлила вино, подала кое-какие закуски, а потом тщательно убрала со стола. Она была организованной, аккуратной и умной девушкой.
— Знаешь, Габриэла, я тебе удивляюсь. Ее имя ему тоже нравилось.
— Да ну! Это еще почему?
— Потому, что ты контролируешь все, что делаешь: свою жизнь, свою карьеру, даже состояние своей квартиры. А я по утрам с трудом нахожу свои носки, и собаку вовремя накормить для меня проблема.
— А какая у тебя собака?
— Сенбернар по кличке Берни. Он неряха, но я его люблю. Я давно ищу жилье, которое бы подходило для нас обоих…
Билл теперь хотел как можно скорее переехать — желание вполне понятное после всего случившегося с ним.
— Хочешь, в этот уик-энд поищем вместе? Мы можем потом порепетировать или поужинать, или и то и другое, или…
Билл осекся. Габи засмеялась. Он напоминал мальчишку, у которого вдруг появился новый замечательный друг. Габриэла действительно была таким другом. Она и сама испытывала радость от общения с ним.
— С удовольствием, — ответила она. В этот вечер перед уходом Билл поцеловал ее несколько робко, словно не был уверен, что она скажет. Но Габи, стоя в дверях, лишь шепнула:
— Спокойной ночи!
Она радовалась ощущениям, которые Билл ей подарил.
— Увидимся утром. Можно опять за тобой заехать?
Он слегка коснулся пальцами ее лица.
— Конечно. Но я тебе надоем.
— Не смей так говорить.
Билла вдруг посетило предчувствие, что Габи ему, возможно, никогда не надоест.
В ту ночь Габи, свернувшись калачиком в своей постели, думала о нем. Ей очень многое в Билле нравилось, он очень изменился, стал гораздо теплее и открытое…
На следующее утро, когда он за ней заехал, в машине на ее сиденье лежала красная роза, перевязанная белой лентой.
— Для вас, мадемуазель. — Он протянул розу Габи.
— Ты меня балуешь, Билл.
Габи верила и не верила происшедшей с ним перемене. «А что, если он снова станет прежним, что, если опять замкнется… что, если…» — размышляла она.
— Ты ее заслуживаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего. Но цветочные магазины еще закрыты. Это роза из сада моего соседа.
— Спасибо.
Они обменялись теплыми улыбками.
В павильоне в тот день царила суматоха: пришли визитеры — друзья Мела, у осветителей что-то не получалось, одну из больших сцен пришлось переснимать заново, потому что над студией пролетел самолет и его шум попал в микрофоны.
Габи под конец устала и зевала, когда Билл вез ее домой.
— Я бы пригласила тебя на ужин, но боюсь, что усну за плитой.
— Ничего. Мне все равно надо ехать домой. Утром у меня не было еды для Берни, и он, бедняжка, наверное, изголодался.
— Ты должен нас как-нибудь познакомить.
— Обязательно.
Когда Габи выходила из машины, Билл с улыбкой окликнул ее:
— Эй! Ты что-то забыла!
— Что?
Она сунула голову в дверцу. Билл поцеловал ее и произнес:
— Я сегодня буду по тебе скучать.
— Я по тебе тоже.
Как ни странно, вечер без Билла теперь казался ей пустым. Их отношения вдруг стали развиваться очень стремительно. Приехав домой и накормив собаку, Билл позвонил Габриэле. Говорили о предстоящем уик-энде.
— Я завтра за тобой заеду, — пообещал Билл, прежде чем повесить трубку. Но Габи, судя по голосу, испытывала некоторые сомнения:
— А тебе не кажется, что люди начнут сплетничать?
— Да что ты, кому это интересно? У всех свои проблемы.
— Наверное, ты прав.
Габи удивлялась тому нетерпению, с каким она ждала новой встречи с Биллом. «Мне словно опять четырнадцать лет, — думала она. — И предстоит свидание с мальчиком, который мне нравится». Но тут все было по-иному. Билл был человеком интересным, порой веселым, порой серьезным; у них были общие интересы: они любили горный туризм, винд-серфинг, плавание под парусом, лыжи. В прошедшую зиму Габи вообще ни разу не каталась на лыжах из-за занятости на съемках.
Репетировали они в ее артистической и были оба удивлены, как хорошо получались в тот день все их сцены, ни на одну не потребовалось более трех дублей. Даже режиссер был доволен. Он похвалил их в обеденный перерыв, а Сабина по-кошачьи на них покосилась и сказала:
— И что это вы делаете после работы, ребята? Никак репетируете?
Габи зарделась, а Билл смерил Сабину взглядом и ответил:
— В общем-то, да.
Временами Сабина его чертовски раздражала, особенно когда приставала к Габи, что она делала нередко.
— Ну, ну… Бывает, что замечательные романы начинаются с взаимной неприязни. Я думаю, у вас этот этап уже позади. Вот и молодцы, что помирились.
— Мы весьма польщены, Сабина, твоей похвалой.
Он обнял Габриэлу за талию и пошел с ней в ее артистическую.
— Иногда терпеть ее не могу, — проворчал Билл, пока Габи надевала пальто, в котором должна была появиться в предстоящей сцене.
— Ей просто время от времени необходимо повыпускать коготки.
— Ради Бога. Только пусть не точит их ни на моей, ни на твоей заднице… — буркнул Билл, налил себе
