дому. Но ничего не поделаешь – ему все в ней нравилось: серьезность, интеллигентность, красота, доброта, она хороша в постели.
Когда Джейсон открыл дверь своей квартиры, она показалась ему гробницей. Он сел за стол и уставился в пространство. Может, поехать домой? Но даже мысль об этом была противна: жизнь в крошечном городке такая постылая, неинтересная, а родители, как всегда, станут облизывать его с ног до головы, чего он не выносил, и, хотя очень их любил, больше всего в жизни хотел быть свободным. Отец сильно пил, мать постарела, и он понимая, как это тяжко, решил остаться в Нью-Йорке. Не хотелось объяснять все это Ванессе перед ее отъездом, уж слишком ее родные отличаются от его семьи. Она действительно счастлива вернуться домой, насколько он мог судить об этом вечером по ее голосу. Вэн позвонила сразу, как вышла из самолета.
– Ну, как там Целлулоидная Страна? – Джейсон старался говорить не слишком угрюмо.
Она засмеялась.
– Все такая же. Только одно плохо – тебя нет рядом. – Вэн обожала Лос-Анджелес, но теперь влюбилась в Нью-Йорк. Из-за него. – В следующий раз обязательно поедешь со мной. – При этой мысли Джейсон вздрогнул; он не мог и вообразить, как предстанет перед ее семьей – всемирно известной, блестящей, полностью погруженной в сказочный мир кино. Он представил себе Фэй, готовящую завтрак в сверкающих золотых туфельках на тонких каблучках, это видение позабавило его. Он рассмеялся в трубку.
– А как твоя сестра?
– Я еще не видела ее, вечером заеду, ведь сейчас здесь всего восемь часов.
– Потому что у вас там никто не понимает, что такое время, – продолжал смеяться он, а лицо было юным и печальным: он так скучал по Вэн! Следующие две недели, судя по всему, будут невыносимы. – Передай мои самые наилучшие пожелания и поздравления.
– Обязательно.
– Дай знать, не позеленела ли она совсем. – Вэн рассказала ему о фильме, где снимается сестра, покрытая зеленой слизью, и теперь он подшучивал, уверяя, что в Голливуде ничего другого придумать не могут. Но Ванесса немного обиделась: ее мать сделала несколько хороших лент, которые обязательно попадут в Музей современного искусства. Вэн было уже восемнадцать, это ее семья, и Джейсону следовало держаться более тактично. В какой он пришел бы ужас, увидев жилище Вэл, подумала Ванесса.
Она взяла у отца машину и поехала к сестре. Зайдя в дом, где та обитала со своими компаньонками, Ванесса покачала головой: никогда в жизни она не видела такого хаоса, грязи; в гостиной повсюду засохшие объедки на тарелках, в каждой комнате неубранная постель, некоторые даже без простыней, пустая бутылка из-под текилы на полу, чулки разных размеров и расцветок болтались на сушке в ванной, и повсюду стоял удушливый, прогорклый запах причудливой смеси духов. В центре всего этого бедлама восседала Вэл, непринужденно занимаясь маникюром и рассказывая Ванессе о новой роли в фильме.
– А потом я выхожу из болота… Руки делаю вот так… – Она размахнулась, едва не свалив лампу. – И кричу. – Она завопила, а Ванесса инстинктивно заткнула уши. Казалось, вопль никогда не кончится. Потрясенная Вэн улыбнулась сестре – даже среди такого хаоса она была рада ее видеть.
– Ты делаешь успехи. – Вэн давилась от смеха.
– Еще бы! Каждый день такая практика… Ванесса снова огляделась.
– Господи, как ты выносишь все эти запахи, грязь, беспорядок? И столько девушек вокруг! – Ванесса через пару дней сошла бы здесь с ума. Но Валери, казалось, вообще ничего не замечала и была счастлива, гораздо счастливее, чем дома, в чем и призналась сестре:
– Здесь я могу делать все, что хочу.
– И что включает в себя это «все»? – с любопытством спросила Ванесса. Вэл знала про Джейсона, хотя Ванесса не рассказывала о деталях их любовной связи. – Какое-нибудь очередное мужское сердце томится по тебе?
Валери дернула плечом. В ее жизни уже было несколько мужчин, одним она чуть-чуть заинтересовалась, а с тремя просто переспала и прекрасно знала, как будет шокирована сестра, узнав об этих связях, и промолчала. Для Вэл это ничего не значащая ерунда. Чуть-чуть допинга, немного выпивки и какой-нибудь парнишка в арендуемой комнате. В Голливуде столько разных разностей, что никто ничему не удивляется. Все в этой квартире передавали друг другу таблетки, вроде как послеобеденную мяту, в доме всегда стояла открытая коробочка; Вэл кто-то предупредил, чтобы она не перепутала. Но даже если она что-то и путала, таблетки все равно срабатывали. А если что случится – подумаешь, трагедия, от этого всегда можно избавиться. Она не такая дура, как ее младшая сестра Энн.
– Ну, а у тебя как? – Валери перевела разговор, занявшись другой рукой. – Что за тип, с которым ты проводишь время?
– Джейсон? – Ванесса сделала невинный вид, и Вэл рассмеялась.
– Нет, Кинг-Конг. Он тебе подходит?
– По моим представлениям, да. Но едва ли он понравится тебе.
– Это что, у него заячья губа, он косолапый, но умный? Ясно. И тебе кажется, что он жутко серьезный.
– Да, пожалуй. Он пишет диссертацию по философии. – Ванесса явно гордилась Джейсоном.
Валери остановила на ней взгляд. Она терпеть не могла интеллектуалов. И обожала голливудских парней – кудлатых, длинноволосых, в расстегнутых до пупа рубахах, – этаких калифорнийских пляжных мальчиков. Вэл подозрительно посмотрела на сестру.
– Сколько же ему лет?
– Двадцать четыре.
– Он собирается на тебе жениться? – в ужасе спросила Вэл, но Ванесса торопливо покачала головой:
– Нет-нет. У него другие планы, да и у меня тоже. Я хочу доучиться и вернуться в Голливуд, чтобы
