понимал лорд Map, разгорался всякий раз, когда что-то мешало исполнению ее желаний. По иронической усмешке короля Уильям понял, что тот думает точно так же. – Вы можете, сир, просто оставаться вдали от нее, пока не придет ее время.
Александр покачал головой.
– Это было бы жестокостью и малодушием. – Он выпрямился. – Что же, Уильям, скажи мне, на ком, по мнению моих лордов, я должен жениться? У вас есть список ваших дочерей? Или, по-вашему, мне нужно взять в жены иноземную принцессу? – Александр вскочил и голосом, полным муки и страдания, почти выкрикнул: – Я люблю ее, Уильям!
– Она очень красивая женщина, сир. – Лорд Уильям тоже встал. – Я уверен, что она по-прежнему будет… – Он смущенно пытался подобрать подходящие слова.
– Будет моей любовницей? – Александр горько рассмеялся. – Нет, Уильям, она заслуживает большего. Гораздо большего!
Элейн сидела на галерее и вышивала вместе со своими камеристками. За стенами замка бушевал ветер, срывавший крыши с легких построек, ломавший деревья и завывавший в каминных трубах, словно привидение. Дождь хлестал в узкие окна, неверный свет свечей дрожал, и женщины по преимуществу беседовали, изредка делая стежок-другой в своем рукоделии. Сегодня утром Элейн получила послание от Александра – тот сожалел о том, что дела все еще задерживают его на западных границах, и рассчитывал вернуться не раньше чем через неделю.
До Элейн доходили слухи о том, что Роберт остался жив, но у нее не было никакой возможности узнать правду. Неделя проходила за неделей; она чувствовала себя все более несчастной и теряла уверенность. Она плохо спала и теряла аппетит. То, что ее муж был жив, означало, что Александр не был виновен в убийстве, но в то же время лишало Элейн почти обретенной свободы. Посылал ли Александр прошение Римскому Папе с просьбой признать ее брак недействительным? Может быть, он до сих пор ждал ответа из Рима?
Элейн вздохнула, пробуя поудобнее устроиться на стуле: ребенок опять начал толкаться. Почему Александр задерживается? Неужели он не понимает, что время убежит сквозь пальцы? Им необходимо пожениться, пока ребенок не родился, и это сейчас гораздо важнее, чем решать споры между повздорившими на западе вассалами. У Александра есть люди, которые могут заняться этим, и королю совершенно не обязательно разрешать споры самому… Иголка выскользнула из рук Элейн, и она вскрикнула, уколовшись, и слизнула с пальца капельку крови.
За шумом ветра и дождя никто не услышал приближавшихся шагов, и, только когда дверь распахнулась, дамы с удивлением воззрились на вошедших. Впереди стоял сэр Роберт де Куинси, с обнаженным мечом в руках, а за ним – несколько вооруженных людей, на чьих плащах виднелись вышитые гербы графа Файфа.
– Так вот где ты, радость моя! – Роберт подошел к ней. На его плече вспыхивали неяркие отсветы пламени свечей; одна из дам вскрикнула, остальные смотрели на него, боясь пошевельнуться.
– Собирайся, мы уезжаем. Король Генрих ждет нас в Лондоне.
Элейн, побледнев, поднялась. Сердце ее, казалось, стучало не в груди, а где-то в горле, мешая говорить.
– Я никуда не поеду с вами. Наш брак расторгнут.
– Нет, наш брак вовсе не расторгнут, – сухо засмеялся Роберт, – он только начался, моя дорогая! Приготовь платье госпожи. – Он отыскал глазами Несту. – Мы отправляемся на юг сегодня же вечером!
Неста в волнении облизала губы.
– Моя госпожа не в состоянии ехать верхом, сэр Роберт! – Она, казалось, была удивлена своей смелостью.
– Не в состоянии? – Роберт изогнул бровь. – Моя жена едет со мной, и ничто не помешает этому. – Он повысил голос, стараясь перекрыть шум ветра. – Даже то, что она носит моего ребенка.
– Это не ваш ребенок. – Элейн инстинктивно прикрыла живот руками, защищая его. – И вы знаете это! Я ношу сына короля!
– Вы носите моего сына, мадам. – Голос Роберта был суров. – И он родится под крышей моего дома! Мы отправляемся на юг сегодня вечером, – повторил он.
– Нет. – Элейн отшатнулась от Роберта. – Король…
– Король за сотни миль отсюда, и мы окажемся в Англии раньше, чем даже он узнает, что мы уехали. Ты – моя жена, и ребенок – мой, а я настаиваю на том, чтобы он родился в Англии. Приготовь ее платье! – Последние слова Роберт выкрикнул в сторону Несты, а сам шагнул к Элейн и схватил со за руку. Меч его все еще был обнажен, а под плащом и накидкой Элейн увидела надетые доспехи.
– Стража! – закричала Элейн. – Где стража?
Она попыталась вырваться.
– Стража на месте, – усмехаясь, ответил Роберт, – но у нее нет приказа не пускать меня к моей жене. И я советую тебе, дорогая моя, не поднимать шума, – Роберт обхватил ее за плечи, – если ты не хочешь навредить себе и моему сыну.
Смертельно бледная Неста схватила теплую накидку и стала помогать Элейн надеть ее, но Роберт отпихнул служанку.
– Моей жене не нужны слуги. Прочь с дороги, женщина! – Он повернулся к двери и потащил Элейн за собой. Она вырывалась, но ничего не могла сделать – Роберт был слишком силен.
– Позовите на помощь, – простонала она, обращаясь к женщинам, – сообщите королю, ради Бога!..
Сильным толчком Роберт швырнул Элейн прямо в руки своим людям, один из них подхватил ее ноги, и через мгновение они унесли слабо отбивавшуюся Элейн прочь. Роберт повернулся к замерзшим женщинам и тихо сказал:
– И чтобы никто не звал на помощь, никто! – Он поднял меч и осторожно приставил его острие к шее Несты, окаменевшей от страха. – Иначе я всем вам посворачиваю шеи, как курам. – Роберт сделал едва уловимое движение мечом, и на шее Несты появилась струйка крови, которая поползла вниз и быстро пропитала ворот ее платья. Неста застонала от боли и ужаса, Роберт издал короткий лающий смешок, убрал меч в ножны и вышел вслед за своими сообщниками. Закрыв за собой тяжелую дверь, он повернул в замке ключ, а затем, проходя через двор, бросил его в колодец.
Когда он подошел к воротам, всадники уже поджидали своего господина с зажженными факелами. Посадив Элейн на коня перед собой, Роберт ударил его шпорами, и отряд, взяв галопом с места, направился на юг.
Ветер, к счастью, дул в спину, но дождь через несколько минут промочил их насквозь. Элейн дрожала от холода, страха и злости, но все ее мысли были только о ребенке. Рука Роберта в железной перчатке сжимала Элейн с такой силой, что она еле дышала. В одном месте лошади пересекли небольшую реку, и ледяная вода тут же промочила ее юбки, а брызги из-под копыт залили лицо и пропитали холодом мех накидки.
Скачка продолжалась всю ночь, и только с рассветом они остановились у высокой стены какого-то строения, напоминавшего постоялый двор, хотя и украшенного небольшой башней, словно замок. Роберт спешился, помог спуститься Элейн и сказал:
– Здесь мы передохнем немного. – Он взял ее за руку и повел к двери, где, уже поджидая их, стоял высокий старик.
– Где мы? – спросила Элейн. Она слышала близкий плеск волн и их удары о каменистый берег, в воздухе стоял запах моря и соли. Элейн шагнула вперед и поморщилась: ее ноги онемели от долгой скачки, все тело, казалось, сжалось и болело.
– Где? – переспросил Роберт и усмехнулся. – В замке у друзей. Там, где твой возлюбленный тебя не найдет. – Роберт взял ее за плечо и подтолкнул к воротам.
Старик наклонился и сказал:
– Моя жена и ее служанки приготовили комнату для вашей жены, сэр. Ей будет удобно там.
– Благодарю вас! – Все еще держа Элейн, Роберт прошел вслед за хозяином в дом; потом они поднялись по винтовой лестнице, выбитой прямо в каменной стене, наверх, в башню.
В комнате горел огонь, постель была уже готова. Элейн была слишком усталой, чтобы думать о чем-то,
