— Чистые деньги?
— Абсолютно. — Сэм снова почувствовал раздражение.
Алекс всегда хотелось все знать. Ее подозрительность была достойна истинного адвоката. Сначала и он недоверчиво относился к Саймону, но теперь убедился в том, что деятельность нового партнера способна принести им огромные прибыли. И потом, он ввел в его жизнь Дафну… Чего ему теперь еще было желать? Обедая с Алекс, Сэм поймал себя на том, что думает о Дафне.
— И что же ты делал? — спросила Алекс. Ей явно было очень интересно, на что он потратил целый день в офисе. Сэм чуть не поперхнулся салатом, когда услышал этот вопрос.
— Да ничего особенного… то да се… кабинет в порядок привел.
— С каких это пор ты этим занимаешься? — удивилась она. Ее голос звучал скептически, но не подозрительно. Ей уже стало ясно, что он готов под любым предлогом сбежать из дома, чтобы не видеть ее. Так оно и было. К счастью, Алекс не знала, что сегодня произошло между ним и Дафной.
Их совместный обед никак нельзя было назвать теплым или интересным. Казалось, им стоило огромного труда найти тему для обсуждения, которая занимала бы обоих. Раньше такого не бывало; но по крайней мере они были вместе, и Алекс вернулась домой. Самое худшее — или почти самое худшее — уже произошло, и теперь ей оставалось только одно — держаться и пережить курс лечения. После этого их отношения вернутся в привычную колею. Алекс была в этом уверена. Сейчас им было трудно только потому, что обоим нужно было привыкнуть к новой ситуации.
Но в эту ночь Сэм держался так же напряженно, как и в прошлую. Он был внимателен и вежлив, однако ни разу не попытался хотя бы придвинуться к ней поближе. Когда он уснул, Алекс не смогла сдержать слез. Простой поцелуй или объятие могли изменить все к лучшему, даже если он боялся заглянуть к ней под ночную рубашку.
Напряжение между ними было так велико, что окончание уик-энда стало для обоих огромным облегчением. В понедельник Сэм ушел на работу в восемь утра. В первый раз после операции Алекс сама повела Аннабел в садик. В девять часов ее ждал доктор Герман. Он должен был проверить швы и повязку. Алекс отчаянно боялась увидеть свое изуродованное тело.
Но если бы она видела; кто ждал Сэма на работе, то испугалась бы еще больше. Дафна надела темно- синий костюм в стиле «Шанель» с короткой юбкой, открывавшей ее длинные сексуальные ноги. Она подтвердила, что произошедшее в субботу не было ошибкой и она ни о чем не жалеет. Она хотела Сэма больше, чем кого-либо из встреченных ею в жизни мужчин, и она не преминула ему об этом сообщить.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, — прошептала Дафна, прикрывая за собой дверь его роскошного кабинета, — что я в тебя влюблена. Тебе не надо ничего делать. Тебе даже не надо меня хотеть. Но я готова принять тебя всегда, в любое время и так, как тебе захочется. Я понимаю, кто ты и какими обязанностями связан. Но я люблю тебя, Сэм. И я буду твоей, как только ты меня захочешь.
Сэм поцеловал ее долгим поцелуем, вложив в него всю боль и желание, которые испытывал, и Дафна вернула ему поцелуй. Наградив его прощальной улыбкой, она исчезла из его кабинета.
Глава 10
Прождав полчаса в коридоре, Алекс оказалась в кабинете доктора Германа, который первым делом спросил у нее, как дела. Она сказала, что по-прежнему чувствует сильную усталость после операции, но болей почти нет. Доктор снял повязку и остался доволен тем, что увидел: рубец был чистым, и швы быстро заживали. Дела шли лучше, чем он предполагал.
Кроме того, доктор Герман получил окончательные результаты анализов, которые, как ожидалось, показали, что затронуты четыре лимфатических узла, опухоль не поддавалась гормональному лечению и единственным выходом была химия. Меньше чем через две недели, как только Алекс немного окрепнет, он планировал начать курс химиотерапии.
Ничего хорошего во всем этом не было, но Алекс была готова к чему-то подобному. Герману уже приходилось объяснять ей суть процесса. К счастью, лимфоузлы были затронуты не слишком сильно, что при второй стадии рака встречалось довольно редко.
— Рубец очень аккуратный, — сказал доктор. — Если со временем вы решите сделать себе пластическую операцию, хирург будет более чем доволен.
Доктор чуть ли не сиял от того, что все идет так хорошо, и Алекс очень бы хотелось разделить с ним эту радость, но ей мешало то, что она осталась без груди и что у нее был рак.
Повода для праздника в этом не было. И потом, ей предстояла химиотерапия.
А затем он проявил любопытство и спросил о ее душевном состоянии. Алекс выглядела мрачнее обычного, но этого вполне можно было ожидать.
— Вы еще не видели рубец? — спросил он.
Алекс испуганно покачала головой.
— По-моему, вам следует это сделать. Вы должны подготовиться. А ваш муж?
— Он тоже этого не видел. — Алекс подозревала, что Сэм бы ужаснулся, но осуждать его за это не могла — сама она тоже совершенно не хотела этого видеть.
— Я настаиваю на том, чтобы вы на это взглянули. Скоро вам можно будет принимать ванну, и вы себя так или иначе увидите, но все же до этого я советую вам как следует осмотреть себя с помощью зеркала. Избегать этого нельзя.
Его слова не смягчили того впечатления, которое произвел на нее взгляд в зеркало по возвращении домой, когда она решила принять душ. Сняв платье и бюстгальтер, Алекс медленно размотала бинт и с обреченным взглядом подняла глаза Она пыталась смотреть на отражение своего лица, но потом взгляд ее скользнул вниз, она вскрикнула и отступила от предательского стекла. Смотреть на это было невозможно. Она и представить себе не могла, как уродливо это выглядит. Там, где раньше красовалась одна из ее изящных грудей, теперь была плоскость розового цвета, которая когда-нибудь приобретет цвет нормальной кожи. Алый рубец пересекал это место там, где врачи сделали надрез, чтобы удалить грудь вместе с кожей и соском, — а потом наложили шов. Ничего отвратительнее она в жизни не видела, и даже тот факт, что она таким образом сохранила себе жизнь, ее нисколько не утешил. Алекс почувствовала подступающую к горлу тошноту, медленно опустилась на ковер в ванной и заплакала, обняв руками колени. Прошел час, и ее рыдания услышала Кармен. Когда она вошла в ванную, Алекс так и сидела на том же месте, всхлипывая и вытирая слезы.
— О, миссис Паркер… Что случилось? Вам больно? Может быть, позвонить врачу?
Остановиться Алекс не могла. Она лишь покачала головой и крепче прижала колени к своей одинокой груди.
— Уходите… уходите, — говорила она, напомнив Кармен Аннабел. Старая няня опустилась на пол рядом с ней, утешая ее, как больного ребенка.
— Не плачьте… не плачьте… мы вас все так любим, — сказала она, обнимая Алекс, которая лишь покачала головой в новом приступе рыданий.
— Он меня ненавидит… Я так уродлива… Он ненавидит меня..
— Я позвоню ему, — успокаивающе произнесла Кармен, но Алекс застонала и уронила голову на колени, умоляя ее не звонить Сэму.
— Оставьте меня, — повторяла она.
Кармен пыталась утешить свою хозяйку, но Алекс не подпускала ее к себе, и та в конце концов вернулась в кухню. Из ванной еще долго раздавались приглушенные рыдания, и Кармен сама едва сдерживала слезы. Наконец Алекс прекратила плакать и совершенно безжизненным голосом крикнула:
— Пожалуйста, сходите за Аннабел.
— А может, лучше вы, миссис Паркер? Она так обрадуется.
— Я не могу, — ответила Алекс таким голосом, которым говорили бы мертвые, если бы могли говорить. Ей казалось, что ее убили.
— Нет, вы можете… Если хотите, я пойду с вами. Давайте пойдем вместе.
Доведя Алекс до платяного шкафа, она протянула ей свободное вязаное платье.
— Наденьте это. Аннабел наверняка понравится.
— Я не могу, Кармен. Я просто не могу. — Алекс снова начала всхлипывать, но на этот раз Кармен крепко обхватила ее за плечи, желая утешить и поддержать.
— Можете. Я помогу вам. — Теперь они плакали обе.
