Он не ответил, и она закрыла глаза. Клер не была готова к нахлынувшему чувству разочарования. Она ожидала, что он сразу же начнет возражать.
– Я ненавижу то, что ты собой представляла, – сказал он наконец. – Биржевую аристократию, классовые привилегии, то, что ты одна можешь владеть целым Данкерном и, ради своей прихоти, даже не моргнув глазом, можешь отречься от него и от людей, которые там живут.
– Но я не отреклась! Я отказалась от денег, прекрасно понимая свою ответственность перед землей и людьми. – Она произнесла эти слова тихо, как молитву.
Он глянул на нее.
– Вот почему, должно быть, я считаю, что ты не совсем безнадежна. – Он неожиданно усмехнулся. – Почему бы нам чего-нибудь не выпить и перекусить, пока ты совсем не зачахла? Это еще одна причина для ленча. Ты слишком худая. – Чтобы смягчить резкость тона, он обнял ее за плечи. – Пойдем. Здесь холодно. Поедим и согреемся.
После ленча они повели Касту погулять к лесу Далмени. В глубине уединенной бухты они сели на дерево, поваленное ветром. Клер была очень молчаливой.
– Что из рассказанного мне Полом правда? – спросил он очень тихо, когда Каста, набегавшись и тяжело дыша, втиснулась между ними, и они оба потянулись почесать собаку за ушами.
Плечи Клер напряглись.
– А что он тебе рассказал?
– Что ты под наблюдением врача. Что тебе нужно регулярно принимать лекарства.
– Это ложь. – Она сжала в горсти загривок Касты и мягко потрепала.
– Что ты с детства больна.
– Это тоже ложь. Ничего плохого со мной в детстве не происходило.
– Когда я вошел и увидел тебя в ванне... – Он осторожно подбирал слова. – И позже, тем вечером, когда ты была в постели, ты словно была в каком-то трансе.
Она смотрела на берег Форта, туманный в полуденном свете.
– Очевидно, я замечталась.
– И это все?
– А что еще должно быть? – На мгновение их руки встретились на загривке собаки. Клер закрыла глаза. Ей отчаянно хотелось, чтобы Нейл не убирал свою руку, неподвижно лежавшую поверх ее пальцев. Какой- то миг это продолжалось, потом его рука вновь вернулась к ушам Касты.
– Думаю, он рассказал тебе и о Джеффри, – с усилием произнесла она.
– Кто такой Джеффри?
– Мой деверь. Он священник и живет Лондоне. В шутку я сказала ему, что вызываю духов и тому подобную чепуху. А он понял меня буквально. – У нее вырвался короткий смешок. – Ройленды все очень напыщенные и серьезные. У них никакого чувства юмора.
– О Господи! И член парламента такой же? Сколько их там вообще?
– Три брата и сестра Эмма. Она моя подруга. – Клер сказала это очень просто.
Нейл глянул на нее.
– Ты произнесла это так, будто у тебя нет никаких других.
– Порой мне кажется, что нет. – Она вздрогнула. – Тысяча знакомых и одна подруга. Небогатый итог, верно?
– Да, честно говоря. – Он рассмеялся. – Но, думаю, что в Шотландии ты найдешь множество друзей, если захочешь. В «Стражах Земли», в Данкерне.
– Джек Грант был моим другом, пока ты не настроил его против меня.
– Я исправлюсь. – Нейл перестал гладить собаку, подобрал камень и зашвырнул подальше в воду, но он не оставил кругов в неспокойных, гонимых ветром волнах.
Вечером он привез Клер на встречу комитета, представив просто как нового члена их организации. Затем он доставил ее к дому на Мюрей Плейс. Он не сделал попытки выйти из «лендровера». Мгновение она колебалась – она хотела его так мучительно, что почти готова была умолять. Она совершенно не понимала себя. За всю свою жизнь она не испытывала ничего подобного. Страсть и боязнь одиночества буквально захлестывали ее, поглощая всю целиком. Она взглянула на Нейла, но было слишком поздно: тот уже распахнул дверцу машины.
– Увидимся завтра вечером, – улыбнувшись, сказал он.
Клер ответила вымученной бледной улыбкой и, взяв Касту за ошейник, выбралась из машины. Быстро взбежав по ступенькам, она вставила ключ в дверь и заставила себя войти не оглядываясь.
Зак глядел на Нейла, изучая его суровое обветренное лицо, чувствуя его внутреннее смятение. Он медленно кивнул.
– Да, у Клер есть проблемы. Ничего такого, в чем могла бы помочь ее семья, но она, без сомнения, нуждается в помощи. Однако, будьте уверены, вовсе не в той, которую задумал ее муж.
– И она действительно видит эту женщину, Изабель?
– Действительно видит. – Зак облокотился на стол. В ресторане было очень пусто – едва пробило двенадцать часов. – Клер эмоционально очень восприимчива. С самого начала, когда я познакомился с ней, я это понял, и понял также, что ей не хватает только знаний и уверенности в себе, чтобы воспользоваться собственным даром. Я научил ее медитации. Я думал, что это позволит ей заглянуть в собственное
