Джон ухмыльнулся.
— Я знаю, женщины встретили тебя неприветливо, но рано или поздно они опомнятся, — сказал он и потрепал Гвен по руке. — Ты ведь знаешь — Энн была их лучшей подругой, и им нелегко видеть Роберта с кем-то другим. Нам, впрочем, тоже, но со временем мы все привыкнем. Все образуется, Гвен, вот увидишь, дай только срок! По-моему, Роберт счастлив с тобой, и в конце концов они это поймут и оценят.
Когда полтора часа спустя Эрик и Роберт вернулись, Гвен и Джон все еще сидели на кухне и разговаривали. К этому моменту Джон успел принять душ и переменить рубашку и выглядел совершенно нормально, словно с ним не произошло ничего страшного. Они с Гвен пили чай и беседовали о жизни, о своих друзьях вообще и о Роберте в частности. Джон очень высоко его ценил и не жалел добрых слов, описывая превосходные душевные качества друга.
— Ага, вот и наши прославленные мореходы! — приветствовал он вошедших. — Да будет вам известно, джентльмены, вы пропустили захватывающее шоу!
Он шутил, но Гвен видела, что ему все еще немного не по себе, к тому же за прошедший час он так ни разу и не закурил, хотя коробка тонких сигар по-прежнему лежала перед ним на столе.
— Интересно, какое? — осведомился Эрик, впрочем, без особого энтузиазма. Утренний разговор с Дианой все еще был свеж в его памяти.
— Я попытался покончить с собой при помощи свиной сосиски. Мне кажется, у французов это своего рода национальный спорт, но, как и все в этой стране, сосиска не сработала. Впрочем, если бы не Гвен, моя попытка вполне могла удаться. Похоже, она спасла мне жизнь.
— Ничего не понимаю! — рассмеялся Роберт. — Тебе попалась несвежая сосиска? Вольно же тебе было ее есть! Неужели ты не почувствовал, что она тухлая, когда откусил первый кусочек? Кроме того, запах… Ах да, ты курил!
Он понятия не имел, что имеет в виду Джон, но Эрик насторожился. Во время прогулки на яхте они с Джоном говорили о том, что произошло между ним и Дианой. Именно тогда ему пришло в голову, что Гвен нарочно не поехала кататься, чтобы дать им возможность поговорить один на один, без свидетелей, и теперь он подумал — как хорошо, что она осталась. С Джоном, похоже, действительно стряслось что-то серьезное, и если бы Гвен не оказалось в этот момент рядом, все могло закончиться гораздо хуже. В глубине души Эрик был уверен, что у Джона был сердечный приступ, но он никак не мог понять, при чем здесь французские сосиски.
— Нет, сосиски была свежими и даже довольно вкусными, — серьезно ответил Джон, бросив благодарный взгляд на Гвен. — Но, к сожалению, их размеры плохо приспособлены для американского горла. Я подавился и едва не протянул ноги. К счастью, Гвен вовремя подоспела!..
Гвен рассказала, как она оказывала Джону первую помощь, и Эрик с Робертом слегка побледнели. Обоим было понятно: если бы не Гвен, они могли бы найти на кухне уже остывший труп друга.
— Я сохранила этот кусочек, чтобы показать вам, — закончила Гвен и, развернув полотенце, показала сосиску Эрику. Увидев ее, он пришел в ужас.
— Ты прав, — сказал он Джону. — Диаметр как раз такой, чтобы намертво закупорить дыхательное горло взрослого мужчины. Этот кусочек мяса мог убить тебя!
Потом он повернулся к Гвен со словами благодарности. В самом деле, она продемонстрировала завидное присутствие духа и находчивость.
— В следующий раз кусай осторожнее, — сердито сказал Эрик Джону. — Ругаешь все французское, а сам набрасываешься на еду, словно тебя неделю не кормили! Ладно, сиди здесь. Я должен тебя послушать.
С этими словами Эрик отправился к себе и вскоре вернулся со стетоскопом и тонометром, которые захватил с собой по своей многолетней привычке. Он тщательно выслушал сердце Джона и измерил ему давление, но и то, и другое оказалось в полном порядке. Джон и сам чувствовал себя нормально и, чтобы доказать это, закурил сигару.
В этот момент вернулись с рынка обе женщины. Диана сразу поднялась к себе, а Паскаль зашла на кухню, чтобы положить продукты в холодильник. Увидев мужа с сигарой в зубах и резиновой манжетой тонометра на руке, Паскаль озадаченно остановилась в дверях.
— Что это вы надумали? — подозрительно осведомилась она. — Уж не пытаетесь ли вы доказать, что табачный дым стабилизирует кровяное давление? А надымили-то как!.. Что, другого места не нашли?
— Нет, мы ставили совсем другой эксперимент, — ответил Джон, широко ухмыляясь. — Сигара ни при чем. Эрик собирался проверить, насколько подскочит мое давление, если Гвен снимет лифчик.
— Но, Джон, все было совсем не так!.. — со смехом возразила Гвен, и Паскаль с неодобрением покачала головой. Она сразу заметила, что эта голливудская лиса называет ее мужа на «ты», да и он тоже чувствует себя в ее обществе чересчур свободно. Похоже, они с Дианой вернулись вовремя, иначе дело, того и гляди, действительно могло дойти до снятых лифчиков.
— Вот как? Очень мило, — сухо сказала она, ставя на пол корзинки с продуктами, и тут ее словно ударило. Каким-то шестым чувством Паскаль поняла, что здесь едва не произошло большое несчастье. — Что случилось? — спросила она, переводя взгляде одного на другого.
— Джон подавился куском сосиски, — без обиняков заявил Эрик. — Он едва не погиб. К счастью, Гвен оказалась знакома с методикой Хеймлиха. Она спасла ему жизнь, и я нисколько не преувеличиваю. В этих случаях необходимо действовать быстро и грамотно, а нас не было рядом. — Он немного подумал и добавил: — Когда Гвен нашла его, он был уже без сознания.
— Я лежал на полу совсем синий и холодный, — пошутил Джон, но Паскаль не отреагировала.
— Mon Dieu! Боже мой! — воскликнула она, прижимая к вискам кончики пальцев. Ее лицо побледнело от испуга, но в устремленном на Гвен взгляде зажглись благодарные огоньки. — Как это случилось?!
Не дожидаясь ответа, она шагнула к Джону и обняла его за плечи.
— Как ты, дорогой? Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем когда бы то ни было, — ответил он. — Я, видишь ли, решил попробовать себя в роли Юлия Цезаря и делал три дела одновременно: разговаривал по телефону, курил и ел эти идиотские сосиски… Хорошо, что Гвен была рядом. Если бы не она, я бы отправился вверх по ручью, как говорят у нас в Техасе…
Он старался говорить небрежно, но Паскаль видела, что Джон не на шутку испугался. Да и кто бы не испугался, пережив такое?..
Почувствовав неприятную дрожь в коленях, Паскаль на мгновение оперлась о спинку стула, на котором сидел Джон, но тут же выпрямилась и, шагнув к Гвен, порывисто обняла ее.
— Спасибо… — проговорила она срывающимся голосом. — Просто не знаю, что и сказать… Огромное спасибо тебе, Гвен!
У Паскаль перехватило дыхание, и она не смогла продолжать, но Гвен отлично поняла, что она чувствует, и обняла ее. Слова были не нужны.
— Когда обед? — спросил Джон с улыбкой, и Паскаль закатила глаза.
— Тебе мало сосисок? — спросила она и подбоченилась. — Я купила на рынке кровяную колбасу, но ты ее не получишь. Я буду кормить тебя протертыми овощами и жидкой кашкой, пока ты не научишься есть правильно!
— Я согласен. — Джон хмыкнул и, обняв Паскаль за талию, поцеловал. Настроение у него было самым праздничным — опасность миновала, он счастливо спасен и по-прежнему радуется жизни.
За обедом все шестеро были веселы и оживленны — даже Диана, которой Паскаль все рассказала. Провидение спасло их от еще одной невосполнимой потери, и они радовались, как дети. Джон чувствовал себя настоящим именинником, и немудрено — похоже, сегодня он во второй раз родился на свет. Паскаль заставила его поклясться, что он больше никогда не будет спешить и делать три дела одновременно, и после того, как Джон дал слово, торжественно положила ему на тарелку две кровяных колбаски. Джон разрезал их на маленькие кусочки и медленно съел под барабанный бой, который Роберт и Эрик изобразили, стуча пальцами по столу. Когда с колбасками было покончено, Паскаль, демонстративно поглядывавшая на секундную стрелку наручных часов, удовлетворенно кивнула и объявила результат:
— Одна колбаска в минуту. Если ты и впредь будешь придерживаться такого темпа, Джонни, ты никогда больше не попадешь в беду.
После обеда Джон и Паскаль ушли к себе, чтобы немного вздремнуть, Эрик пригласил Диану прогуляться
