велит ваш долг, только пощадите моего сына. Уилл ни в чем не виноват. – Ее рыдания перешли в истерику. – Возьмите меня. Делайте со мной все, что захотите, только пощадите моего сына! Он не совершил ничего дурного. Это моя вина. Это только моя вина! – Она подняла на него свои глаза, полные слез. Мокрые волосы спадали на ее лицо. – Вы когда-то любили меня, ваше величество. Неужели ваша любовь ко мне обернулась такой лютой ненавистью?
Беннет нежно взял ее за плечи.
– Послушай, моя дорогая. Никакой не будет пользы, если…
– Нет! – дико прокричала она. – Я никуда не уйду. Вы должны меня выслушать, мой господин! Мой король. Пожалуйста, пощадите меня.
Она цеплялась за свитер Ника, продолжая биться в истерике.
Карл Беннет тихо подошел к чемоданчику, который принес с собой. Он поставил его на журнальный столик и достал шприц для подкожных впрыскиваний.
– Постарайся успокоить ее, – произнес он приглушенным голосом. – Я сделаю ей укол, и она уснет.
Ник нежно взял Джо за руки.
– Хорошо, любимая, – произнес он сильно дрожащим голосом. – Я помилую тебя. Я…
Казалось, она совсем не заметила, как Беннет отвернул ее рукав, быстро, но тщательно протер тампоном место укола, а затем вонзил иглу. Через несколько секунд ее пальцы, цеплявшиеся за свитер Ника, ослабли, и она опустилась к его ногам.
В течение некоторого времени Ник не мог пошевелиться. Душа его разрывалась от боли и гнева. Карл нежно похлопал его по плечу.
– Я помогу тебе перенести ее в кровать. Я вколол ей тридцать пять кубиков валиума, она будет спать в течение нескольких часов. Когда она проснется, с ней все будет в порядке.
Ник с трудом взял себя в руки.
– Ты в этом уверен?
– Абсолютно. – Карл обнадеживающе улыбнулся. – Я снова приду в… – Он взглянул на часы. – Примерно в десять часов утра. Если ты дашь на то свое разрешение, я хотел бы вывести ее из состояния гипноза, дав строгую установку, никогда не впадать в транс, кто бы ее к этому не побуждал, другие или она сама. Я думаю, в этот раз все получится. Она тоже согласится на это, так как очень боится последствий такого рода нервных потрясений. – Он наклонился и приподнял ее с пола за плечи. – Давай, помоги мне отнести ее в постель.
Они осторожно уложили Джо на кровать. Ник снял с нее туфли и накрыл одеялом, нежно поправив волосы, которые спадали ей на лицо. Затем он поцеловал ее в лоб. Пять минут спустя Карл Беннет отправился к себе домой. Ник плеснул себе в стакан немного джина, затем подошел к балконному окну и открыл его. Ночь была темная, и только свет от уличных фонарей освещал пустынные улицы. Холодный воздух, чистый и свежий, пронизывал его тонкий свитер и вызывал дрожь. В воздухе чувствовались все признаки приближающегося дождя.
Ник отвернулся от окна и тяжело опустился на диван. Завтра – нет, сегодня – все будет уже окончено. Джо навсегда заставят забыть весь этот кошмар, который с ней случился. Но он все будет помнить. Он и Сэм, и Тим.
Бедный Тим. С тяжким стоном Ник встал, посмотрел на часы и набрал номер больницы.
В тишине раздалось несколько телефонных гудков.
– Можно спросить, кто вы? – произнес на другом конце провода незнакомый голос в ответ на его вопрос.
Ник терпеливо по буквам произнес свою фамилию.
– Я был сегодня в госпитале. Тим мой очень хороший друг.
– Мне очень жаль, мистер Франклин, – с состраданием в голосе произнесли в трубке. – Боюсь, у меня для вас плохие новости. Мистер Хичем так и не пришел в сознание после операции. Без четверти три он скончался.
40
В салоне самолета Сэм напряженно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он ненавидел минуты взлета – то давление, которое оказывает на его тело набирающий скорость самолет; бегущая взлетная полоса под шасси, которая практически расплывается за окном иллюминатора и не дает на себе сфокусировать взгляд; осознание того, что он в ловушке, в замкнутом пространстве, из которого нет выхода, что корпус самолета стремительно уносится вперед, выходит из-под контроля и несет его беспомощное тело к заранее выбранному месту назначения. С обреченным видом Сэм направил свой взгляд на табло с надписью «Не курить», терпеливо ожидая легкого толчка, который будет означать, что самолет оторвался от земли.
Голова его кружилась, как после сильного похмелья, хотя он хорошо помнил, что вообще ничего не пил. Он также помнил, как прошел вверх по Парк-лейн в тот момент, когда занимался рассвет. Моросил дождь, и он запрокидывал голову назад, чтобы почувствовать, как холодные капли стекают цо его лицу. Абсолютно опустошенный он, наконец, добрался к себе. Ника дома не бьшо, по всей вероятности, он все еще находился на вечеринке в офисе.
Сэм тщательно упаковал все свои вещи, несколько раз перепроверив, не забьш ли он чего-нибудь. Было раннее утро, когда он выключил свет и задернул занавески. За окном стояла беспробудная серость, и лил сильный дождь.
Перед тем как выйти из квартиры, он засунул руку в карман пиджака и достал из него распятие. Сэм довольно долго смотрел на него, затем нежно поцеловал и поставил на письменный стол Ника, прислонив к настольной лампе. В течение нескольких секунд он продолжал смотреть на него, затем перекрестился и пошел к двери. Захлопнув ее, он опустил ключи в почтовый ящик и направился вниз по ступенькам. Хотя он и чувствовал себя изможденным, ему было необходимо пройтись пешком. Он бы прогулялся под дождем в направлении станции Грин парк, а затем бы пересел на Пиккадилли-лайн и прибыл бы в аэропорт Хитроу. В самую последнюю минуту он сдал свой билет на рейс, который должен был быть в Эдинбург, и вместо него
