Езда, прямо как в Киеве — то вверх, то вниз, — ни к кому особенно не обращаясь, по-русски сказал водитель. Это был неприметный светловолосый мужчина лет сорока, который вел себя подчеркнуто вежливо, но не заискивающе. Типичный водитель-охранник-порученец. Представился он Матвеем.
Ледников только рассеянно кивнул в ответ. Немец тоже не горел желанием вступать в разговоры. Ну, а Матвей, похоже, и не ожидал от них никакого ответа. Дальше катили по средневековым бернским закоулкам молча.
Ледников, естественно, пытался представить себе, о чем пойдет разговор с человеком, к которому его вез Немец. А что за комбинации крутил в голове сам Немец, кроме него, не знал никто. После того, как он сообщил, что есть люди, которые могут помочь, выудить из него удалось немного.
Встретиться предложил человек, которого, как оказалось, зовут как самого знаменитого российского миллиардера Роман Аркадьевич. А фимилия у него и того пуще — Гриб. Так вот Роман Аркадьевич Гриб, пояснил Немец, представляет в Париже российские спецслужбы. Какие именно, в каком именно качестве и звании, Немец не знает. И знать не желает — лишние знания — это лишние трудности. Но иметь дело с Грибом можно. Сам он, Немец, имеет уже не один год. Когда-то Гриб вышел на него в Париже и предложил необременительную форму сотрудничества на благо отечества — делиться взаимообразно любопытной информацией. Немец, как истинный русский патриот, возражать не стал. Но сразу предупредил, что он водит знакомство еще и с французскими спецслужбами и отказываться от него не намерен. Гриб сказал, что в этом нет ничего предосудительного и помешать их сотрудничеству сие обстоятельство не может. На том и поладили. С тех пор они плодотворно обменивались взаимовыгодной информацией.
— Дело иметь с ним можно, — заключил Немец. — Мужик он неплохой, но и расслабляться с ним не стоит. Если понадобится — откусит все что можно. Надо всегда иметь в виду, что у него есть своя главная игра, в которую он никого не посвящает. И игра эта очень и очень непростая, с множеством тайных целей и смыслов. А самая большая тайна, знаешь какая? Какой результат считается победным…
— Ну, у тебя-то тоже своя игра.
— Разумеется. И вовсе не всегда мы с ним играем по одним правилам. Но когда он сказал, что хочет срочно с тобой встретиться, я посчитал, что сделать это не только можно, но и полезно. Возможности у него есть. И на свой страх пригласил его в Берн. Ты не возражаешь?
— Ну, возражать, как я понимаю, уже поздно, — не стал спорить Ледников.
Предубеждений против спецслужб у него не было, тем более, что приходилось в прошлом работать вместе. Люди как люди. В абсолютном большинстве старательные и самоотверженные. Есть даже и талантливые. Главное, не забывать, что у этих ребят всегда второе или третье дно, тайные расчеты, в которые тебя все равно не посвятят. Все это надо знать и не обижаться, а просто учитывать. Тем более, что по части знания некоторых тайных дел и операций он мог им дать сто очков вперед.
Словом, поехали. Машину за ними Гриб прислал прямо к подъезду. Немец, то ли дурачась, то ли всерьез, стал предлагать Ледникову надеть «симпатичный паричок» — а вдруг люди, упрятавшие его в подвал, разыскивают его по всему Берну. Ледников отмахнулся. Сейчас, после ареста Абрамова, о котором шумит весь мир, в этом средневековом городке шныряет столько агентов и журналистов, что вычислить его быстро среди них весьма затруднительно. Особенно, если не знать, где искать.
Водитель-охранник-порученец Матвей, присланный Грибом, все-таки немного покатал их по бернским пригоркам, проверяя, нет ли слежки, и, наконец, доставил к небольшой вилле на окраине. Улочка практически не отличалась от той, на которой жила Женя…
Ледников подумал, что, конечно, надо было бы давно связаться с ней…
Товарищ Гриб ждал их в небольшой комнате с задернутыми шторами.
Именно товарищ — назвать его господином язык не поворачивался. А похож он был больше всего на великого актера Леонова — лысый, весь округлый медвежонок Винни Пух. Совсем нестрашный.
— Роман Аркадьевич, у вас как тэт-а-тэт намечается? — поинтересовался Немец, изображая из себя тактичного джентльмена.
— Нет, никаких тэт-а-тэтов не будет, — сразу вмешался Ледников. — Разговаривать будем втроем.
— А кто против? Кто против-то? — удивился Гриб. И добавил укоризненно: — Юрий, за кого вы меня тут выдаете? Разумеется, нам с Валентином Константиновичем скрывать от вас нечего. И в голову не приходит.
— Тогда я тут посижу, — благожелательно протянул Немец, валясь в кресло, стоявшее в углу. — Послушаю, подумаю…
Ледников и Гриб устроились на стульях у стола.
— Так, с чего начнем? — потер пухлые ладошки Гриб.
— С ваших полномочий, — сурово сказал Ледников.
Гриб от неожиданности даже ладошки опустил.
— Что вы имеете в виду?
— Насколько я понимаю, вы хотите мне что-то предложить. Вы делаете это по поручению соответствующих органов и вашего руководства или в порядке частной инициативы?
Немец засмеялся в своем углу.
— Что, Роман Аркадьевич, это вам не мной крутить? Я-то человек безответный, забитый, а с этим господином такие штуки не проходят. Новая генерация!
Гриб посуровел.
— Валентин Константинович, — чуть ли не официально обратился он к Ледникову, — если вас так интересует эта проблема, я вам все, конечно, объясню. Но сначала мне хотелось бы поговорить о ситуации, в которой мы все оказались.
— Мы? — демонстративно переспросил Ледников.
— Да — мы. Мы ведь с вами граждане России.
— Кто бы спорил.
— Вы представляете себе последствия выдачи экс-министра атомной энергетики американцам? — у Гриба было суровое, даже насупленное лицо. — Вы знаете, зачем это им нужно? Зачем затеяна вся эта операция? Операция, в которой задействованы такие силы?
Ледников, конечно, многое себе представлял, но решил дать собеседнику высказаться. Правило, которому он всегда следовал неукоснительно. А в запутанных ситуациях тем более. И потому осведомился:
— Что вы имеете в виду, говоря о силах, которые за этим стоят?
— А вы думаете, несколько миллионов долларов, в хищении которых американцы обвиняют Абрамова, это и есть подлинная причина, по которой министр юстиции США подписывает документы о экстрадиции!?.. Эти жалкие миллионы в Америке — уровень городской полиции. Да и то если городишко небольшой.
— Пожалуй. Однако это ситуацию не меняет. Кто бы ни расследовал дело, экстрадицию все равно будет требовать Министерство юстиции США, — вежливо согласился Ледников. — Поэтому, хочу узнать — что же из этого следует?
— Допустим, но дело совсем в ином. Могу вам напомнить. Абрамов, будучи министром, добивался возрождения атомной энергетики в России. Искал для этого средства. Например, еще с советских времен существовало соглашение с Ираном, в котором предусматривалось создание там исследовательского реактора. И Абрамов искал возможности эти заказы выполнить, чтобы с их помощью спасти отрасль. Он договаривался с Китаем, Индией… Он здорово раздражал всем этим американцев. А вы знаете, как они обходятся с непослушными и несговорчивыми?
— Представляю.
— Их устраняют. Убирают с дороги, — решил все-таки уточнить Гриб. — И, между прочим, за его отставкой явно торчали американские уши.
— Допустим. Но это все было в прошлом. Вы хотите сказать, что сейчас, когда Абрамов уже не министр, они хотят его додавить? Зачем? — сделав удивленное лицо, начал блефовать Ледников, желая выудить дополнительную информацию, подтверждающую одну из его основных версий происходящего. — Показать, что бывает с теми, кто был против них? Воля ваша, но это слишком похоже на художественный вымысел.
