Это случилось несколько лет назад, когда он еще работал следователем прокуратуры. Примчался оперативник Сережа Прядко, с которым они раскрутили к тому времени уже немало дел, и потащил на место происшествия — взрыв в охраняемом гаражном комплексе. Руководство взволновано — вдруг терроризм?
Ехать было недалеко.
У гаражей уже работали криминалисты и врачи «скорой помощи». На земле в луже крови лежал человек с черным обугленным лицом. У него были по локоть оторваны обе руки. Невозможно было понять, жив он или мертв.
— Живой, но… шансов почти нет, — покачал головой врач.
— Что-то взорвалось у него прямо в руках, — доложил эксперт. — Взрыв был граммов так на пятьдесят в тротиловом эквиваленте. Как он еще жив остался, не понимаю! Башку должно было снести напрочь. Повезло мужику.
Ледников еще раз взглянул на обугленный обрубок — если такое считать везением…
Прядко уже выяснил, что потерпевший — владелец одного из гаражей Кирилл Селиверстов. Причем в свой гараж он, судя по всему, даже не вошел — дверь была заперта. Это же подтвердил один из охранников, видевший, как Селиверстов, не открывая дверь, зашел за угол гаража. А через минуту грохнул взрыв.
— С собой он, что ли, бандуру принес? — хмыкнул Прядко.
— Или тут нашел, — пожал плечами Ледников.
Пока врачи в больнице спасали Селиверстову жизнь, эксперты установили, что в руках у него взорвалась коробка с видеокассетой, от которой практически ничего не осталось — только крохотные куски пластмассы. Прядко, опер азартный и упертый, неустанно таскал Ледникову информацию.
Так как тридцатипятилетний Селиверстов, как выяснилось, служил в коммерческой фирме, начали отрабатывать версию, связанную с его профессиональной деятельностью. И ничего явно подозрительного не нашли. Сам он никаких финансовых вопросов не решал, и вообще от него в фирме мало что зависело.
— Я с владельцем говорил, — доложил Прядко. — Он прямо сказал, что если хотели бы наехать на фирму, то имели бы дело лично с ним.
— Ну и какие предложения? — устало поинтересовался Ледников, на котором, как обычно, в то время висел еще десяток неоконченных дел.
— Надо, пока он сам не заговорил, поработать с семьей.
— А он сам все-таки сможет заговорить?
— Врачи говорят, что теперь шансы есть, хотя… Хотя рук нет, грудная клетка обожжена, от глаз ничего не осталось, еле-еле слышит…
— Да, повезло мужику, — вспомнил Ледников слова эксперта. — А что у него за семья?
— Семья — одно название. Развелся он месяц назад.
— Характерами не сошлись? Или были другие причины?
— Откуда я знаю?
— А я вот хочу это знать, — назидательно сказал Ледников. — Причем от тебя.
— Слушаюсь, товарищ начальник! — Прядко тут же умчался.
Убитая горем бывшая жена рассказала, что Селиверстов очень изменился за пару месяцев до развода, но она на это не обращала особого внимания, потому что была занята ребенком — родившаяся год назад девочка все время болела. А потом Селиверстов заявил, что уходит. Причем решительно настоял на официальном разводе. Причем — немедленно. Жестко сказал: «Чтобы у тебя не было иллюзий, что я вернусь».
— Видимо, у него кто-то появился, — подвел итог услышанному Ледников.
Прядко, зажмурив глаза, потянулся.
— Что характерно, я и сам до этого дошел.
— Иди ты! Ну, ты даешь!
— Да-да, товарищ начальник. Не ты один у нас такой умный.
— И кто она, эта разрушительница семьи?
— Ищу.
— Давай. И без женщины не возвращайся.
Прядко вернулся без женщины, но зато со смышленым парнишкой, который не только видел у гаражей мужика, звонившего по мобильнику, но и ясно слышал, как он сказал: «Кассета будет лежать на крыше твоего гаража, завернутая в пакет». Парнишка оказался настолько смышленым, что запомнил марку машины, цвет и последние цифры номера. Да еще помог составить фоторобот звонившего. Для Прядко этого было, по его собственному выражению, выше крыши.
Он заявился через день, сел напротив и уставился на Ледникова, который молча ждал, когда Прядко начнет колоться. Наконец, Прядко сказал:
— Я нашел похожую машину.
— Кто бы сомневался.
— И владелец очень даже похож на фоторобот.
— Ну и кто это?
Прядко вздохнул.
— Подполковник.
— Настоящий?
— Еще какой. Сотрудник отдела координации и анализа одного из управлений МВД…
Прядко сколотил удрученную физиономию и закончил:
— Гладыш Николай Николаевич.
Ледников тоже немедленно впал в задумчивость — ничего себе поворот сюжета!
— Может быть, совпадение?
— Может, — послушно согласился Прядко.
— Только еще я нашел женщину Селиверстова. Ту, из-за которой он бросил семью. Ее зовут Нина Владимировна. Фамилия — Гладыш.
Ледников удивленно посмотрел на хитрую физиономию Прядко.
— Не может быть.
— Да-да, — подтвердил тот. — Жена подполковника Гладыша.
И нетерпеливо спросил:
— Будем брать товарища подполковника?
— Успеешь, куда он денется. Ты же понимаешь, что ошибки тут быть не должно. Так что давай еще покопаем. Пройдись по родственникам, знакомым, сослуживцам…
Прядко, как обычно, обернулся быстрым соколом. Уже через пару дней Ледников знал всю диспозицию.
Подполковник Гладыш был совершенно сумасшедшим мужем и отцом. Нину, жену свою, он отбил восемь лет назад у какого-то сослуживца, который с горя подался в далекие края. От первого брака у нее уже был сын, а через два года родился второй. Гладыш обожал обоих. С женой он буквально нянчился — возил на работу, забирал, сам делал все по дому. Он открыто гордился своей ненаглядной, даже в присутствии посторонних зачастую просто не мог отвести от нее страстного взгляда, смущая не только других, но и ее тоже. Но полгода назад влюбленный подполковник с недоумением заметил, что жена вдруг внезапно исчезает с работы, а ее мобильник в это время почему-то отключается. Жена в ответ на расспросы устало улыбалась: «Ты что ревнуешь?» Однако и на работе ее исчезновения среди бела дня тоже заметили.
О том, что творится что-то необычное, заметили и в фирме, где трудился Кирилл Селиверстов. У него тоже начались регулярные отъезды в неизвестном направлении, появилась непривычная мрачная задумчивость, время от времени вырывались помимо воли странные фразы: пора что-то менять, начать другую жизнь…
А потом их, Селиверстова и Нину Гладыш, кто-то увидел вдвоем.
— Они, конечно, скрывались, как могли, встречались только в рабочее время, но, сам понимаешь…
