спецслужба Генштаба Финляндии.
Суммируя изложенное по спецслужбам Прибалтийских государств, можно констатировать их постоянный интерес к двум основным вопросам. Во-первых, к планам военного командования Советской России — СССР на случай получения указания от высшего государственного руководства о применении силы в отношении их стран и к способности РККА реализовать приказы из Москвы, исходя из ее организационного, технического и морального состояния. Во-вторых, к деятельности Коминтерна и национальных прибалтийских коммунистических представительств на территории СССР по провоцированию и развертыванию революционных выступлений.
Фактически все разведывательные отделы генеральных штабов Прибалтийских государств можно рассматривать как крупные резидентуры английской Сикрет Интелледженс Сервис (СИС) и армейской спецслужбы Франции. Недостаток финансирования со стороны военных ведомств самих государств во многом компенсировали могущественные партнеры из ведущих европейских стран, щедро оплачивая передаваемые им сведения об СССР и выполненные по их заданиям разведывательно-подрывные акции на советской территории.
Весьма осторожная в своей деятельности и конспиративная английская разведка, учтя опыт неудачной попытки ее агента С. Рейли осуществить в 1918 г. государственный переворот в Советской России, в 20-30-е годы действовала, в основном, из Прибалтийских стран, Румынии, Турции и Ирана. Там при английских посольствах и консульствах функционировали «паспортные бюро». Они были созданы еще в период Первой мировой войны и являлись прикрытием для резидентур СИС.
Основная резидентура, организующая работу против нашей страны, действовала тогда в Гельсингфорсе (Финляндия). С 1921 по 1925 г. ею руководил опытнейший разведчик Э. Бойс[156].
Ближайшими его помощниками в Финляндии являлись бывшие царские офицеры — полковник Н. Бунаков и штабс-капитан П. Соколов.
Независимо от своих подчиненных в подрезидентурах в Ревеле, Риге и Вильно Э. Бойс пытался и лично наладить агентурную работу в Советском Союзе, завербовав для этого и организовав переброску туда бывшего крупного агента царской военно-морской разведки А. Гойера. Ему ставилась задача наладить получение для англичан сведений по следующим вопросам:
1) состояние подводного флота в СССР;
2) поставка из Германии подводных лодок для РККФ;
3) существование планов взаимодействия советских и немецких военно-морских учреждений;
4) тактико-технические характеристики боевых кораблей, возможности судостроительных и судоремонтных заводов;
5) развитие советской авиации и поступление на вооружение новых типов самолетов[157].
Территорию Украинского и Северокавказского военных округов обследовала резидентура СИС в Бухаресте. Резидент Г. Гибсон полагался, в основном, на своего помощника, бывшего офицера врангелевских войск В. Богомольца. Последний достаточно быстро поставил разведывательную работу и получил даже возможность добывать копии приказов штаба КВО[158] .
В циркулярном письме ОГПУ от 28 ноября 1932 г. подводился некий итог противодействия английской разведке более чем за десятилетия.
Небезынтересна вводная часть этого документа, где дается оценка противника. Отмечается, в частности, что «английская разведка, опирающаяся на свой долголетний опыт, располагающая огромными средствами, тщательно подбирающая личный состав… глубоко конспирирующая свою деятельность, безусловно является наиболее серьезным, наиболее опытным и опасным противником»[159].
На основании материалов следственных дел, агентурных разработок контрразведчики определили иерархию задач СИС в разведывательно-подрывных акциях в СССР. На первом месте, безусловно, оказалось сдерживание советского влияния на страны Ближнего Востока. Отсюда — поддержка сепаратистских националистических проявлений на Северном Кавказе, в Закавказье и Средней Азии, включая подпитку оружием и деньгами басмаческого движения.
В области политической разведки СИС многое делала для парирования деятельности Коминтерна в целом и его национальных секций.
Далее следовала задача получения точной информации о советской оборонной промышленности и армейских тыловых базах, об их готовности к насыщению армии всем необходимым на случай начала войны.
Исключительное внимание штаб-квартира СИС уделяла нашему флоту (как военному, так и гражданскому).
Что касается сухопутных войск, то акцент делался на СКВО как базе кавалерийских формирований[160].
На реализацию указанных выше и других задач английское правительство выделяло необходимые финансовые средства. Известный исследователь истории британской разведки Н. Вест утверждает, что в середине 20-х годов СИС получала ежемесячно 20 600 фунтов стерлингов, однако глава разведки адмирал Синклер требовал увеличить сумму более чем в два раза[161].
Не менее активно, чем английская, действовала в военной сфере и французская разведка. Она также использовала для работы в СССР свои резидентуры в Прибалтийских государствах, получала развединформацию через своих агентов и официально от спецслужб Эстонии, Латвии и Литвы. Особые отношения французы поддерживали с польской разведкой, в создании которой принимали самое непосредственное участие. По крайней мере до 1926 г. объем обмена добытыми в СССР сведениями был достаточно значительным. В непосредственном контакте со II отделом ПГШ находилась французская миссия. Представители ее разведывательной секции имелись при всех экспозитурах и пограничных разведаппаратах. Непосредственно в СССР дело дошло до того, что посольскую резидентуру французской разведки в Москве в течение почти двух лет возглавлял польский офицер-разведчик поручик Ковальский, действовавший под прикрытием корреспондента Польского телеграфного агентства[162] .
В то же время в ответ на отказ французского правительства в 1926 г. предоставить возможность создания официального представительства разведки ПГШ в Париже, польские власти распорядились запретить функционирование в Варшаве аналогичного аппарата II Бюро генштаба Франции[163].
Несмотря на некоторое охлаждение в отношениях, обмен военными сведениями между двумя спецслужбами продолжался вплоть до 1939 г.
Военная проблематика занимала главное место в работе всех резидентур французской разведки, нацеленных на СССР. На этом направлении выделялись резидентуры в Бухаресте, Варне, Константинополе, Анкаре и Тегеране.
В одном из обзоров ОГПУ отмечалось, что достаточно интенсивную разведывательно-подрывную деятельность ведут майор Дераш с территории Польши и военный атташе в Константинополе капитан Жоссе. Их интересы пересекались на Юге Украины, Юго-Востоке России и на Кавказе[164].
Французская разведка практиковала и непосредственную заброску в СССР своих агентов из числа коммерсантов и корреспондентов. Как и другие иностранные спецслужбы, она широко использовала белоэмигрантов, включая тех, кто возвращался в нашу страну по каналу реэмиграции.
Вербовались агенты и из состава судовых команд французских и других иностранных судов, заходивших в советские порты. Таким агентам ставились задачи по сбору сведений о нашем военно-морском флоте, береговых укреплениях, а также по связи с действующей в СССР шпионской сетью. Резидентуры в Териоках (Финляндия) и Константинополе выделяли специальных офицеров для руководства указанной выше работой. Первый из них отвечал за разведку Балтийского флота, а второй — Черноморского[165].
Ленинградский и Московский военные округа обслуживались резидентурой в Риге, руководимой
