— Прекрасно выглядишь, дорогая, — мягко заметил он. — Никто не может исправить совершенство, но дополнить его можно, я надеюсь, ты не откажешься носить это.
Он вручил ей маленькую прозрачную коробочку, сквозь стенки которой виднелись сливочно-белые лепестки экзотической орхидеи.
— О, она прекрасна, Эл!
Сандра с благодарностью посмотрела на него, безупречная естественная чистота цветка, тронула что-то в глубине ее души.
— Там было много разных цветов, но мне понравилась эта. Я подумал, что она очень тебе подойдет.
Он достал цветок из коробки, и девушка увидела, что нежнейшие белоснежные лепестки пронизаны нежно-голубыми и золотыми жилками, сходившимися к центру орхидеи, где у основания цвета перемешивались и превращались в нежно-фиолетовые.
— Ее настоящее название невозможно произнести, но еще ее называют «непробудившейся», — его слова прозвучали с большим чувством.
Когда он осторожно прикреплял орхидею к ее платью, его рука случайно коснулась ее груди, и сразу горячая волна прокатилась по телу Сандры. Казалось, он не обращал внимания на ее возбуждение, спокойно закончил, взял прядь ее длинных волос, цвета зрелой пшеницы, и приподнял. Волосы скользнули у него между пальцев и рассыпались по плечам.
— Спасибо.
Она отступила на шаг, ее пальцы нервно касались лепестков орхидеи, она уже не улыбалась, глядя прямо ему в глаза.
Элтон на этот раз был не в смокинге, который он всегда надевал к обеду, а в белом свитере и легких брюках. Этот цвет не только резко контрастировал с загаром и темными волосами, но и подчеркивал его огромный рост. Он выглядел таким могучим и, невероятно, привлекательным. Кровь, бешено, застучала у нее в висках, когда он взял ее за руку и повел в, неярко освещенный, обеденный зал.
Стол был накрыт торжественно, как всегда в Рождество, теплились свечи, сверкало столовое серебро и хрусталь бокалов. Непередаваемое, рождественское настроение, создавали завитки лент и ветки можжевельника, а центр стола был украшен большим букетом из листьев пушистого папоротника и темно- красных роз в красных и зеленых лентах.
— Марта обычно уезжает на Рождество, — сухо заметил Элтон и отодвинул для Сандры стул, давая понять, что прислуживать будет сам. — Тебе налить шерри или вина? Обед подадут минут… — он взглянул на свои золотые часы, — через восемь, если я правильно понимаю распорядок жизни этого дома.
— Шерри, пожалуйста, — она чувствовала себя неуютно и ужасно стеснялась и нервничала. Сегодня Элтон казался другим, и она не понимала почему. Нервы были напряжены настолько, что от любого изменения его голоса, от любого движения, она вздрагивала, как от удара током.
Подавая бокал с шерри, Элтон положил на стол перед ней длинный сверток в золотой бумаге.
— Счастливого Рождества! — Сандра, подняв удивленные глаза, увидела, что он смотрит на нее со странным выражением. Такое лицо у Элтона уже было один или даже два раза. Когда он заметил ее взгляд, оно вновь изменилось.
— Что это? — с некоторым испугом спросила она.
— Открой и посмотри, — казалось, ему было безразлично, какое впечатление произведет его подарок Он, не спеша, обошел стол и сел напротив нее. Его лицо вновь было непроницаемым.
— О, Элтон! Я не могу этого принять!
Девушка не могла оторвать взгляда от тонкой золотой цепочки с кулоном. Это был ювелирный шедевр, похожий на маленькую звезду из изумительных золотых филигранных кружев, обрамляющих искрящийся бриллиант. Это чудо лежало на подушечке из темно-синего бархата и переливалось всеми цветами радуги.
При мысли о том, сколько, должно быть, стоит этот бриллиант, у нее перехватило дыхание. Зачем Элтон это сделал? Ну, цветок… Это был просто милый жест. Но это? Это уже совсем другое!
— Тебе не понравилось? — спокойно спросил он, потягивая вино. — У тебя есть право поменять это на что угодно, по твоему выбору.
— Ну что ты, ты же знаешь, это не так, — быстро ответила она. — В мире не найдется ни одной женщины, которая не оценила бы такую красоту. Но я, просто, не могу принять такой подарок. Он ведь стоит целое состояние.
— Цена не имеет значения. — Он наклонился вперед и посмотрел ей прямо в глаза. — Цветок напомнил мне тебя, это вещь тоже. Это все. Я их увидел, они мне понравились, и мне доставило удовольствие купить их для тебя. Понимаешь?
Сандра беспомощно покачала головой.
— Дело в том, что это слишком дорогой подарок. Что подумают люди?
Она не выдержала его взгляда и опустила глаза. Глаза могли ее выдать. Ведь ей, и правда, было все равно, кто что подумает. Тот огонь и медные трубы, сквозь которые она прошла много лет назад из-за Квентина, навсегда освободили ее, от необходимости, считаться с мнением окружающих. Она слушала теперь лишь голос собственного сердца. И то, что волновало ее, было вовсе не суждение безликой толпы, а то, как он отнесется к ее поступку. Она боялась, что он заподозрит ее в несвойственной ее корысти, если она примет такой дорогой подарок. Квентин пытался когда-то купить ее, приблизительно, таким же образом, а она была слишком наивна, чтобы все понять. Она не позволит себе такую наивность сейчас, а значит, не может и принять подарок.
— Извини, Элтон. — На его лице застыло ожидание. — Очень мило с твоей стороны, но я не могу принять это. — Она захлопнула коробочку и отодвинула от себя. — Цветок так прекрасен, давай остановимся на этом.
Его взгляд был долгим, испытующим, казалось, он читает ее мысли. Лицо его потемнело, он медленно покачал головой.
— Ты думаешь, таким образом, я хочу заманить тебя в постель или что-то в этом роде? — Он махнул рукой в сторону коробки с бриллиантом. — Думаешь, я хочу купить тебя этим? Ведь так?! Не отпирайся.
— А я и не буду. — Она, мужественно, выдержала его взгляд. — Ты не первый, кто это делает, и не последний. Вы, богатые, можете себе позволить так обходиться с женщинами.
— Хорошо, тогда знай, что я это делаю впервые, — сказал он в сердцах, резко вышел из-за стола, подошел к огромному окну, отдернул бархатные шторы и молча уставился, отвернувшись от Сандры, на покрытый снегом сад.
Она услышала, как он тихо выругался. Оба словно окаменели. Девушка не ожидала такой вспышки, испугалась и не знала, что делать. После нескольких минут, показавшихся Элтону слишком долгими, он тяжело вздохнул, расправил напряженные плечи и повернулся к ней.
— Знаешь, вряд ли мне такая мысль пришла бы в голову самому, — тихо сказал он. — Я достаточно хорошо теперь знаю тебя, чтобы понять, что в твоих глазах мое богатство играет против меня. И мне очень не нравится то мнение, которое у тебя обо мне сложилось. Оно несправедливо. Я хочу понять тебя, но знай, ты очень затрудняешь мои попытки. Когда я держу тебя в объятиях, твое тело говорит мне одно, но все остальное время… — Внезапно он остановился. — Почему, Сандра? Что заставляет тебя так ненавидеть меня?
— Я не ненавижу тебя, Элтон, — пораженная его эмоциональным монологом и внезапной мягкостью, она уже не пыталась следить за своими чувствами, — кажется, я тебя совсем не знаю.
— Точно. А главное, даже не пытаешься узнать, не так ли? — Девушка поняла, что это не вопрос, да в любом случае, она не стала бы отвечать на него. Девушка опустила глаза и наклонила голову. — Оставь кулон себе. Мне будет приятно думать, что ты его надеваешь. Это все, чего я хочу. Это лишь рождественский подарок, моя благодарность, если хочешь, за то, что ты согласилась помочь мне и приехать. Ты же сказала, что никогда не примешь плату, и вот в благодарность за то, что ты согласилась ненадолго изменить свою жизнь, оставь, пожалуйста, кулон.
— О, Элтон… — Ее голос зазвенел колокольчиком, но его лицо оставалось непроницаемым, и, не взглянув на нее, он сел за стол.
