настолько мой организм ослаб. Рядом сидит моя мать, смотрит на меня с жалостью. Сжимает мне руку. Успокаивает. Слушая ее голос, я отправляюсь в детство, когда не было никаких тревог и забот; когда я бегала по улице, словно мальчишка, не задумываясь ни о чем.
Глядя в ее глаза, я ненавидела себя. Как я могла, так поступить?! Проглотить таблетки! Не задумавшись о своей матери, которая так любила меня?! Я не заслуживала ее любви!
Когда силы ко мне немного вернулись, я попыталась ее успокоить. Сказала, чтобы ехала домой. Убедила ее, что все будет нормально.
С большой неохотой она это сделала. Попрощалась. Сказала, что любит меня. Уже в который раз.
На следующий день ко мне в палату зашел детектив. Спросил, как я. Когда я ответила, что потихоньку поправляюсь, он продолжил:
– Миссис Кэрролайн, нам очень жаль, но мы пока не можем продвинуться дальше в нашем расследовании. Мы не нашли никаких улик. В домике были только ваши следы. Складывается впечатление, что ее убил невидимка.
– Но убийца есть! Он звонил ко мне. Сам сказал, где находится тело. Откуда я могла знать, что оно там? – я специально употребляла вместо слов «моя дочь» слова «тело» и «оно». Так было легче.
– Понимаю, миссис Кэрролайн.
– Разве нельзя найти его по сперме?
Брови детектива вопросительно поднялись вверх. Я и сама от себя не ожидала такого вопроса.
– Вдруг он ее изнасиловал перед тем, как убить? – продолжала я.
И тут детектив сказал:
– Мы хотели это сделать сразу же, как нашли тело вашей дочери.
– И? – упорствовала я.
Детектив секунду поколебался, видимо, решая – стоит мне говорить или нет. Затем все же ответил:
– Дело в том, миссис Кэрролайн… мы не хотели вам говорить. Вы и так выглядели не очень. И я вас понимаю. Но дело в том, что вашей дочери вырезали гениталии.
Когда я это услышала, во мне не закипел гнев, страх. Я не захотела плакать. Все эти чувства накрыло одно простое: «дежа вю». Я где-то это уже видела.
Меня выписали через две недели. Я лежала в больнице и, как это бывает в больницах, ничего примечательного не происходило. Ко мне заходили медсестры, проверяли мое состояние. С каждым днем я чувствовала, что мне становится легче. На второй неделе у меня появился аппетит. Я стала ходить. Тело начало приходить в норму. Почти каждый день меня навещала мама. К концу второй недели меня выписали.
За то время, что я провела в больнице, я сделала для себя несколько выводов и приняла несколько решений. Мне было очень стыдно за себя. Я так расстроила свою мать. О чем я только думала? Ведь умереть всегда легко, а жить и бороться, решая свои бесконечные проблемы, – поистине путь храброго и сильного. Благодаря таким вот «глубоко-философским-на-хрен» мыслям я и решила, что пойду до конца во что бы то ни стало. Я найду убийцу, сама или с помощью полиции, но найду. И расплачусь с ним сполна.
Когда я приехала домой, я первым делом нашла пистолет. Это было трудно сделать, так как я не помнила, куда его засунула. Но в конце концов я залезла под кровать (порой мне было лень класть вещи на свое место, и я кидала их туда) и увидела его там. Вытащила, проверила обойму. Было всего семь патронов, но для того, чтобы защитить себя, хватит.
Затем я оглядела квартиру. Казалось, она немного стала другой. Страх подкатил к горлу, но вспомнив, что моя мать была здесь, я успокоилась. Видимо, она не только отремонтировала дверь и поставила новый замок, но и прибралась. Кровать была застелена, подушки – новые.
Эх, какая же у меня замечательная мама! Что бы я делала без нее?!
Мне вновь стало стыдно. Как я могла так поступить? Наглотаться таблеток, не подумав о ней. Она этого не заслужила.
Я положила пистолет на рабочий стол, глянула на ноут.
«Книга. Надо ее докончить».
Мысль о книге угнетала. Я еще была, можно сказать, в самом начале. Еще столько надо было написать. Если бы не этот чертов период моей жизни, я бы спокойно ее закончила.
Я пошла в ванную. До сих пор ощущала неприятный больничный запах. Хотелось его смыть.
Лежа в ванне, я думала о том, чтобы позвонить Алисе и попросить ее отложить выход романа. Дать мне хотя бы еще месяц. Однако я вновь сказала себе «нет». Я и так затянула с книгой. Надо перебороть себя, и сесть за работу.
После ванны я перекусила. В холодильнике, правда, нашла лишь молоко. Попробовала – вроде не испортилось – и налила его себе в стакан. Выпила, закусывая хлебом, потом пошла в свою комнату, села за рабочий стол и наконец-то сделала это – включила компьютер и приготовилась взяться за роман.
Однако когда я открыла файл и принялась было печатать, я не смогла работать. В голову лезло всякое – но не мысли о книге. Я вновь начала думать о Джули. Об убийце.
«Прежде чем писать, ты должна разобраться с ним», – услышала я свой внутренний голос.
Но как? Как его найти? Полиция не может на него выйти, а я – тем более.
«Он сам тебя найдет».
И тут раздался телефонный звонок.
Это был детектив. Он извинился, что потревожил меня. Выразил свою радость, что меня выписали. Затем приступил к причине своего звонка. Причиной, естественно, явилось расследование.
– Миссис Кэрролайн, – начал он. – Мы задержали некоего Майка Рида. Он уже почти отсидел назначенный срок за изнасилование одной девочки. Его выпустили в прошлом году. Он не досидел шесть месяцев – хорошо себя вел. Мы на него вышли, когда он купил вашу книгу в одном книжном магазине, расплатившись карточкой. Нам показалось это странным, так как Майк никогда не увлекался литературой. Видите ли, он немного слабоумный, да и тюремному доктору он говорил, что ненавидит читать, когда тот предложил ему какую-то книгу. Он даже набросился на него. Вы не могли бы приехать к нам в отделение? Необходимо, чтобы вы его опознали. Если, конечно, это он.
– Да, но я его ведь не видела. Только разговаривала… – я остановилась. Уже знала, что скажет детектив.
– По голосу, миссис Кэрролайн. Постарайтесь опознать по голосу.
– Хорошо. Когда мне приехать?
– Сейчас не сможете? Мы его задержали якобы из-за того, что он неправильно припарковал машину, поэтому не можем его долго держать.
– Да, смогу. Сейчас приеду, мистер… – смешно, но я до сих пор не знала, как обращаться к детективу.
– Вуд. Дэймон Вуд. Можете звать меня просто Дэймон.
– Простите, мистер Вуд. Дэймон. Вы, наверное, представлялись мне, а я забыла. Просто на меня столько свалилось…
– Ничего. Я понимаю.
– Спасибо. Ну, тогда до встречи.
– Ждем вас.
И я повесила трубку.
Майк Рид, подумала я. Что ж, будем надеяться, что это он.
Я быстро оделась и пулей выскочила из дома.
В участке меня провели в какую-то комнату, где было большое окно. За окном было другое помещение, в котором я увидела напарника детектива Вуда. Он разговаривал с каким-то мужчиной. По- видимому, с тем насильником, которого они и задержали.
– Не беспокойтесь, миссис Кэрролайн, – услышала я голос детектива Вуда. Он стоял возле меня, справа. – Вас они не видят.
Я это и так знала. Это показывают практически в каждом фильме про «копов».
– Да, спасибо.
– Мой напарник, детектив Браун, – продолжил детектив, – пытается успокоить его. Он уже несколько раз говорил, что мы не имеем права его здесь держать. В принципе, мы и не имеем. У нас против него
