вертолета. Харри отвел в сторону микрофон наушников и посмотрел в окно.
Слишком поздно.
Он только что переговорил по радио с вышкой в Гардермуене. У них в интересах безопасности был доступ почти ко всему, в том числе и к спискам пассажиров. И они смогли подтвердить, что Одд Утму вчера улетел в Копенгаген по заранее заказанному билету.
Пейзаж под ними медленно менялся.
Харри так и видел эту сцену: вот он стоит, убийца, держа в руках паспорт того, кого он пытал и в конце концов убил. Мужчина или женщина за стойкой привычно читают, сверяя, соответствует ли имя в паспорте имени зарегистрированного пассажира, и — если они вообще взглянули на фотографию — думают, с какой стати у взрослого мужчины вдруг брекеты. Поднимают глаза и видят на коричневых, вероятно, подкрашенных зубах брекеты, которые Тони Лейке пришлось сгибать и подрезать, чтобы они кое-как налезли на его собственную великолепную челюсть.
Вертолет влетел в ливень, который взорвался в пузыре плексигласа, побежал по боковым иллюминаторам дрожащими водными ручейками и исчез. Через секунду уже казалось, что никакого дождя и не было.
Палец.
Убийца отрезал себе палец и отправил его Харри в качестве последнего отвлекающего маневра, чтобы показать, что Тони Лейке следует считать мертвым. Что его можно забыть, списать со счетов, сдать в архив. Было ли случайностью, что он выбрал тот же палец, которого не хватало у Харри, сделал себя похожим на него?
Но как же алиби, его безупречное алиби?
Харри и раньше приходила в голову эта мысль, но он отбрасывал ее, потому что хладнокровные убийцы — редкость, отклонение, извращенцы в прямом смысле слова. Но все-таки не замешан ли тут кто-то еще и не объясняется ли все это тем, что у Тони Лейке был сообщник?
— Черт! — произнес Харри настолько громко, что чувствительный микрофон перебросил это слово в три пары других наушников в вертолете.
Харри заметил, что Йенс Рат уставился на него. Возможно, Рат не так уж и не прав. Может, Тони Лейке сейчас и в самом деле сидит где-нибудь с бокалом и экзотической красоткой-хищницей под боком и ухмыляется, потому что уже придумал ответ на нашу загадку.
Глава 79
В 2.15 вертолет приземлился в Форнебю, закрытом аэропорту, откуда до центра всего двенадцать минут езды. Когда Харри и Бьёрн Холм вошли в здание КРИПОС и Харри спросил на вахте, почему ни Бельман, ни кто-либо другой из начальства не отвечает на звонки, ему сообщили, что все они на совещании.
— Черт, а почему нас не пригласили? — пробормотал Харри и ринулся вперед по коридору. Бьёрн семенил следом.
Харри толкнул дверь не постучавшись. Семь голов повернулись к ним. Восьмой голове — Микаэлю Бельману — не было нужды поворачиваться, потому что он сидел в торце длинного стола как раз напротив двери, и все остальные смотрели именно на него.
— Лорел и Харди,[137] — весело проговорил Бельман, и по смешкам, которые раздались за столом, Харри понял, что разговор только что шел именно о них с Бьёрном. — И где же вы были?
— Ну, пока вы тут играли в Белоснежку и семь гномов, мы были в хижине Тони Лейке, — сказал Харри и опустился на свободный стул на другом конце стола — напротив Бельмана. — И у нас есть новости. Это не Олтман. Мы взяли не того. Это был Тони Лейке.
Харри не знал, на какую реакцию рассчитывает. Но, во всяком случае, не на полное отсутствие какой бы то ни было реакции.
Комиссар откинулся на спинку кресла, на лице его играла улыбка.
—
Харри переводил взгляд с Эрдала на Пеликаншу и опять на Бельмана, мозг напряженно работал. И выдал единственный возможный ответ.
— Олтман, — сказал Харри. — Олтман рассказал, что это был Лейке. Он всегда это знал.
— Он не просто знал, — сказал Бельман. — Как Лейке вызвал сход лавины на Ховассхютту, так и Олтман, не отдавая себе в этом отчета, спровоцировал все эти убийства. Скай арестовал невиновного, Харри.
— Невиновного? — Харри покачал головой. — Я
— А вот мы знаем, — сказал Бельман. — Не мог бы ты предоставить это нам… — Харри уже слышал, как Бельман сейчас продолжит: «взрослым», но он выразился иначе: …располагающим фактами, а ты подключишься уже потом, когда войдешь в курс дела, Харри? Ладно? Ты тоже согласен, Бьёрн? Тогда продолжим. Я только что собирался сказать: мы не можем исключить, что у Лейке был сообщник, осуществивший по меньшей мере два убийства, те, на которые у Лейке есть алиби. Мы знаем, что и Боргни, и Шарлотта были убиты, когда Лейке находился на деловых встречах, это могут подтвердить свидетели.
— Хитрый черт, — сказал Эрдал. — Лейке, разумеется, знал, что полиция обнаружит взаимосвязь между убийствами. И если он обеспечит себе железное алиби в одном или двух случаях, его автоматически перестанут подозревать и в остальных убийствах.
— Да, — сказал Бельман. — Но кто этот сообщник?
Харри услышал, как посыпались предложения, комментарии и вопросы.
— Для убийства Аделе Ветлесен мотив у Тони Лейке имелся: шантаж, у него вымогали четыреста тысяч, — сказала Пеликанша. — Но был еще и страх, что Лене Галтунг порвет с ним, если узнает, что он сделал ребенка другой женщине. Тогда придется распрощаться с миллионами Галтунга, а они нужны для проекта в Конго. Так что мы должны задать себе вопрос: у кого еще был схожий мотив?
— У других инвесторов, — выкрикнул молодой человек с гладким лицом. — А что нам известно о его коллегах из делового центра?
— Для Тони Лейке проект в Конго — это все, — сказал Микаэль Бельман. — Но никто из его мелких соинвесторов не станет убивать двух человек ради десятипроцентного пая, эти ребята привыкли, что деньги легко приходят и легко уходят. Кроме того, Лейке наверняка работал в паре с кем-то, на кого мог положиться и в личном и в профессиональном смысле. Помните, что в случае с Боргни и Шарлоттой использовалось одно и то же орудие убийства. Как ты его называл, Харри?
— Леопольдово яблоко, — недоуменно ответил Харри.
— Будь добр, погромче.
— Леопольдово яблоко.
— Спасибо. Из Африки. Из того же места, где Лейке служил наемником. Поэтому не будет ошибкой предположить, что Лейке использовал одного из своих тогдашних сослуживцев, и я думаю, нам следует начать с этого.
— Если для второго и третьего убийства он нанял киллера, то почему не использовал его во всех случаях? — спросила Пеликанша. — Тогда бы нам к нему вообще не подкопаться.
— Небось и скидку бы получил, — усмехнулся мужчина с нансеновскими усами. — Все равно наемному убийце больше пожизненного не дадут.
— Тут могли быть причины, которых мы пока не видим, — сказал Бельман. — Вполне банальные — например, у киллера не было времени или у Лейке не было денег. Или же самая обычная причина всех преступлений: так получилось просто потому, что так получилось.
