месяц после моего переезда, он решил, что я выдержал испытание и вполне могу быть посвящен в Тайну. Я проявил себя верным, лояльным и надежным другом, считал Генри. Настала пора включить меня в круг избранных, посвященных. Кроме того, я мог стать неплохим помощником, отметил Генри.

Это была по меньшей мере невероятная история.

Молодость Генри прошла большей частью в континентальной Европе. Дезертировав из армии во время срочной службы, он ударился в бега. Авантюра с бегством за границу продлилась целых пять лет — так, по крайней мере, утверждал сам Генри, — и завершилась той самой бунтарской весной шестьдесят восьмого. В то время он был в Париже, в самом центре событий — впрочем, как и всегда, — там его и застало письмо матери, сообщающее печальную новость. В самый разгар революции дед Моргоншерна, поднявшись по лестнице в доме на улице Хурнсгатан, упал в прихожей с разрывом сердца.

Генри вызывали домой — его изгнание утратило смысл, ибо военные давно о нем забыли, — для участия в прощании с дедом, которого должны были похоронить в фамильной могиле на кладбище Скугсчюркогорден. О старике Моргоншерне искренне скорбили, и оставшиеся в живых члены общества «ООО» украсили могилу внушительным траурным венком. Все происходило без лишнего шума, как того желал усопший.

Осталось и завещание. Представители рода Моргоншерна получили причитающуюся им долю, и Генри, изнемогающий от любопытства, тоже. Доля Генри была сокрыта в двух конвертах. Один из них содержал сведения чисто экономического характера — о месячном пособии в размере полутора тысяч крон: «чтобы предоставить внуку Генри Моргану возможность развиваться как музыканту и композитору, не поддаваясь действию рыночных механизмов, царящих в современном мире, лишенном вкуса и стиля…» — как выразился старик Моргоншерна. Сумма выплачивалась через юридическую фирму, подлежала индексации и была вычислена таким хитроумным образом, что у наследника не было ни малейшей возможности прокутить состояние, ленясь и роскошествуя.

Содержимое второго конверта было еще удивительнее. На конверте красовались две надписи: «Фирма» — чернилами и «Генри Моргану» — простым карандашом. Возможно, дед до последней минуты сомневался, кому оставить в наследство это своеобразное послание.

Генри досталась пачка пожелтевших бумаг, одна из которых была особенно хрупкой, бледной, потертой и засаленной. Это была старая карта. Послание содержало историю о том, как старый денди — который, как мы знаем, был страстным игроком, однажды выигравшим прекрасную чиппендейловскую мебель, принадлежавшую Эрнсту Рольфу, — как-то ночью играл в покер с господами из общества «ООО» («Опытные, Образованные, Объездившие полмира») — высокообразованными господами, учеными. Один из этих господ был историком, который исследовал квартал Русендаль Стёрре, где жил Моргоншерна. Историк сделал потрясающее открытие. Он реконструировал легендарные бельмановские подземелья и нашел, благодаря старинным рисункам, тайник с кладом.

Бельмановские подземелья были окружены мифами. У всех, кто жил в квартале Русендаль Стёрре, обязательно был какой-нибудь знакомый, брат которого спускался исследовать тайны этих ходов. В ответ на вопрос, где этот брат находится в данную минуту, следовали либо взгляд, полный ужаса, вздох и гробовое молчание, либо невнятные отговорки. Один любитель приключений в сороковые годы якобы спустился в подземелье через подвал старого, теперь уже не существующего дома на улице Бельмансгатан, и, ведомый губительной жаждой знаний, опускался все ниже и ниже, пока земля не поглотила его. Обеспокоенные исчезновением путешественника, знакомые спустя неделю отправили за ним врача и медсестру, которых постигла та же участь. Позже, когда так называемый бельмановский дом снесли, подвалы якобы захватили сатанисты, чьи кровавые ритуалы наводили страх на весь район Сёдер. Кроме того, утверждалось, что время от времени в подземельях обитали бродяги и прочие неприкаянные, пока дом не снесли в середине семидесятых годов.

Однако член общества «ООО», историк, интерпретировал миф о бельмановских подземных ходах совсем иначе. Дело обстояло так, утверждал он: король Адольф Фредрик приказал составить план побега из королевского дворца для себя и своих приближенных на случай осады. Кто был предполагаемым врагом — неясно, но подземный ход через весь Гамластан был выкопан. Этот ход должен был соединяться с другим, под Сёдра-Мальмен, пока неясно как, но историк предположил, что сооружение метро сделало практическое расследование невозможным.

Какова же роль квартала Русендаль Стёрре в этой истории? Дело в том, что подземный ход обязательно должен был вести к кварталу между церковью Марии и нынешней площадью Мариаторгет, где прежде располагался большой склад с конюшней, находящейся под постоянной охраной. Это был тот самый квартал, где раньше жил старик Моргоншерна, а теперь обитали мы с Генри.

Той ночью, о которой идет речь, историк-игрок делал огромные ставки в покере, в качестве одной из ставок использовав ту самую карту с кладом, — и все проиграл. Его исследование было не вполне научным, но ни у кого не было причин сомневаться в истинности выводов. По здравом размышлении все это могло показаться мальчишескими выдумками, но тот факт, что проигравший исследователь, торжественно передав сопернику карту со всеми данными, вскоре совершил самоубийство, давал некоторую гарантию истинности. Дело в том, что он планировал сделать состояние на своем расследовании.

Суть заключалась в том, что на определенном отрезке теперь уже, наверняка, почти разрушенного подземного хода должна была располагаться пещера, в которой король приказал спрятать немало драгоценных предметов. Поскольку бежать из дворца ему предстояло налегке, он велел заранее припасти несколько сундуков, полных едва ли не сказочных сокровищ.

Завладев драгоценной картой, Моргоншерна начал медленно, но верно развивать деятельность по организации раскопок. В подвале было несколько неиспользуемых помещений: в одном из них действительно обнаружился замурованный портал, который можно было отнести к сооружениям семнадцатого века. Простукивание показало, что за порталом есть пустое пространство, и поздней ночью в октябре 1961 года господин Моргоншерна принялся разламывать стену, чтобы, к своему глубокому удовлетворению, обнаружить ход, ведущий в подземелье. Параллель с Берлинской стеной напрашивалась сама собой — в неспокойные времена иных так и тянет разрушить какую-нибудь стену.

Но в 1961 году господин Моргоншерна был уже стар и довольно слаб. Ему требовалась помощь, и он заручился поддержкой нескольких человек. Моргоншерна основал что-то вроде фирмы, акционерного общества, члены которого в условиях строжайшей тайны вкладывали свои трудовые усилия, получая взамен долю в старинном кладе, который им предстояло найти.

Спустя семь лет — то есть к тому времени, когда дед Генри отошел в мир иной, оставив удивительное завещание, — свою долю в фирме имели уже около дюжины человек. Кроме самого денди, это были Филателист, Грегер и Биргер из фирмы «Мёбельман», Паван и Ларсон-Волчара. К тому моменту компания успела продвинуться примерно на пять метров в южном направлении, семь метров в восточном, после чего ход резко поворачивал на сто восемьдесят градусов, чтобы продолжиться в направлении западном. Золота пока не нашли, но сомнений в успехе предприятия не было, ибо некоторые знаки давали понять, что раскопщики на верном пути.

— И ты думаешь, я тебе поверю? — спросил я Генри, который со скаутским рвением поведал мне о Кладе.

Дело было пасмурным, ветреным вечером, мы пили кофе в гостиной. Генри очень волновала конфиденциальность информации: только между нами, тет-а-тет, как мужчина мужчине и прочая, и прочая. Мне было оказано доверие, но вместо того, чтобы испытать благодарность, я усомнился в здравомыслии Генри Моргана. Все изложенное напоминало сюжет плохой книги для мальчишек.

— И не проси, чтобы я тебе поверил, — повторил я.

— Могу показать карту, — сердито возразил Генри. — Хоть я и не люблю ее показывать.

Немало оскорбленный, он отправился к себе и вскоре вернулся с картой. Это и вправду была очень подробная схема квартала, всех имеющихся и предполагаемых подвалов и ходов, которые вместе составляли настоящую подземную сеть. Где-то среди этой путаницы должен был начинаться искомый ход, предназначенный для бегства короля и хранящий невероятный клад.

Я внимательно изучал карту, не произнося ни слова. Генри самодовольно посасывал сигарету, и я чувствовал, как он думает: что, съел?

Вы читаете Джентльмены
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату