— А все-таки в следующий раз она от меня не уйдет!.. Будь у нее на голове хоть одна волосинка, я вцеплюсь в нее и не отпущу, пусть даже мне придется задушить эту легкомысленную даму в своих объятиях!
Он развернул коня и поскакал на улицу Сент-Оноре, чтобы отыскать очаровательную цветочницу. Вскоре, забыв о своей неудаче, он, словно ребенок, радовался при мысли о том, что стал обладателем великолепного скакуна, чьи достоинства и недостатки он намеревался тщательно изучить. Однако не успел он отъехать на порядочное расстояние от дворца, как вновь увидел обоих Пардальянов. Несомненно, любопытство привело их в окрестности Лувра. Деваться было некуда. Вальвер спешился и двинулся к ним навстречу.
Позади Пардальянов маячил какой-то тип, одетый в невообразимые лохмотья; голову его украшало сооружение, более напоминавшее воронье гнездо, нежели шляпу. Длинный и тощий, он кутался в драный плащ. Заметив Одэ де Вальвера, человек остановился, почтительно снял шляпу и с неподражаемой улыбкой изогнулся в почтительнейшем поклоне. Движения его были не лишены изящества. Однако он понимал, что тот, к кому относилось его приветствие, вряд ли заметил его. Поэтому он отошел в сторону, вновь закутался по самые уши в плащ и принялся ждать. Пока он проделывал вышеописанные действия, мы успели разглядеть его лукавую физиономию, живые бегающие глазки и хитрую улыбку — словом, узнали в оборванце Ландри Кокнара.
— О! Да это же кузен де Вальвер! — приветливо улыбаясь, воскликнул Жеан де Пардальян. — Так это вы стали новым фаворитом короля? Вы, кажется, ехали по левую руку Его Величества?
Жеан де Пардальян говорил достаточно громко; со своего места Ландри Кокнар слышал все.
«Отлично, — сказал он себе, — значит, дворянина, который спас меня дважды — сначала вырвав из когтей Кончини, а затем подарив мне этот кошелек, чьего содержимого мне хватит, чтобы прожить добрых две недели, — зовут господин де Вальвер. Он кузен Жеана де Пардальяна, с которым я был знаком несколько лет назад, когда его прозвищем было — Жеан Храбрый. Неплохо, этого мне пока вполне достаточно».
И Ландри Кокнар медленно двинулся по направлению к улице Сент-Оноре.
На вопрос Жеана де Пардальяна Одэ де Вальвер лишь неопределенно махнул рукой; лицо его выражало крайнюю досаду. Наблюдая эту сцену, Пардальян-старший еле заметно улыбнулся, но промолчал: на этот раз он избрал себе роль стороннего наблюдателя. Сделав вид, что он не заметил гримасы Одэ, Жеан, движимый дружеской заботой, а отнюдь не праздным любопытством, продолжил свои расспросы.
— Это ваша лошадь, кузен?
— Да, кузен.
— Отличный скакун, — заметил Жеан, великолепно разбиравшийся в лошадях.
И по-прежнему дружелюбно, с нескрываемой радостью добавил:
— Так, значит, граф, вам удалось настичь свою фортуну? Расскажите же нам обо всем, и мы порадуемся вместе с вами. Мы только что видели, как вы ехали в эскорте короля.
— Тем более, — вступил в разговор Пардальян-старший, — что, проезжая мимо нас, вы бросили на меня торжествующий взгляд, в котором читалось: «Вот видите, старый ворчун!..»
— Ну что вы, господин де Пардальян! — запротестовал Вальвер, питающий искреннее уважение к шевалье.
— Так ваш взгляд выражал нечто иное? — лукаво улыбнулся Пардальян. — Прекрасно, беру свои слова обратно. Вы посмотрели на меня, желая убедить в том, что поймать свое счастье вовсе не так трудно, как я утверждал.
И внезапно он спросил сурово:
— Неужто вы осмелитесь возразить мне?
— Вы правы, сударь, — признался Вальвер, — и я прошу простить меня за мою самоуверенность.
— Извинение принято, — снова улыбнувшись своей лукавой улыбкой, ответил Пардальян. — Раскаявшийся грешник — грешник только наполовину. Тем не менее вы заслуживаете наказания. И чтобы преподать вам урок, я сам расскажу, что же с вами произошло.
— Я слушаю вас, сударь.
— Вы спасли юному Людовику жизнь. Король захотел «по-королевски» наградить вас. Он оказал вам честь и пригласил вас проводить его до Лувра, вы же, разумеется, решили, что ваша будущность уже обеспечена. Отсюда и тот взор, которым вы меня наградили. Доехав до ворот дворца, король сказал вам несколько любезных слов и отпустил на все четыре стороны. Я ни минуты не сомневался, что дело завершится именно так, а посему последовал за вами до самого Лувра, чтобы утвердиться в своих догадках. И оказался прав.
— Так все и было! — воскликнул восхищенный проницательностью шевалье Вальвер.
— Простите, — продолжил Пардальян, — я кое-что забыл: король был щедр и подарил вам эту лошадь. Вместе с упряжью приличный барышник даст вам за нее не меньше ста пятидесяти пистолей.
И со своей неподражаемой улыбкой прибавил:
— Сто пятьдесят ливров! Для начала это не так уж плохо! Клянусь Пилатом, вряд ли маленький король оценивает себя дороже.
И став снова серьезным, заявил:
— А теперь, мой мальчик, расскажите нам все подробно.
Одэ де Вальвер добавил к рассказу Пардальяна недостающие детали. Он сдержанно поведал, каким образом ему удалось спасти короля; и его скромность не ускользнула от обоих Пардальянов, слушавших молодого человека чрезвычайно внимательно. Вальвер посмеялся над своими радужными мечтаниями, рассказывая о том, как он решил, что король в награду пожалует ему какую-нибудь придворную должность. Он в точности передал разговор о Кончини и слова, сказанные ему королем при прощании.
Оба Пардальяна слушали юношу с неослабным вниманием. Было ясно, что они искренне привязаны к молодому человеку. Сам же Вальвер относился к Пардальяну-старшему с поистине сыновним почтением. С Жеаном он чувствовал себя куда свободнее и держался с ним как со старшим братом.
— Не отчаивайтесь, Вальвер, — утешил его Жеан, как только тот завершил свой рассказ, — в следующий раз вам непременно повезет.
— Надеюсь, сударь, — с улыбкой ответил Вальвер.
— А кстати, — внезапно спросил Пардальян-старший, — с чего это вы желаете смерти Кончини? Что он вам сделал?
— Но, сударь, — не моргнув глазом, ответил Вальвер, — разве не он преследовал мою кузину Бертиль де Сожи и моего кузена Жеана де Пардальяна, ее супруга? Мне кажется, этого вполне достаточно, чтобы возненавидеть его.
— Согласен. Но ведь наверняка у вас имеется и собственный повод для ненависти?
На этот раз Вальвер покраснел. Заметив его смущение, оба Пардальяна переглянулись и украдкой улыбнулись друг другу. Однако Вальвер быстро взял себя в руки.
— Действительно, сударь, у меня вышла ссора с его людьми.
И, повернувшись к Жеану, добавил:
— Мне еще предстоит свести счеты с господами Лонгвалем и Роктаем. Среди гвардейцев Кончини я также узнал Эйно.
— Старые знакомые, с которыми я пока еще не успел сквитаться, но непременно сделаю это — рано или поздно, — холодно произнес Жеан; тон, которым были сказаны эти слова, не предвещал ничего хорошего упомянутым выше лицам.
Пардальян-старший был нелюбопытен и вопросов больше не задавал. Однако он не преминул преподать юноше еще один урок:
— Вы хотите убить Кончини и потому решили вызвать его на поединок. Что ж, с этим я могу согласиться. Но арестовать его?! Как вам, графу де Вальверу, могла прийти в голову подобная мысль? Арест — это дело полиции, а не дворянина!
— Но, — робко возразил Вальвер, всегда высоко ценивший наставления шевалье, — если бы такой приказ отдал король?
— Есть приказы, которым истинный дворянин не подчиняется никогда, даже если их отдает сам король, — отрезал Пардальян.
