— Дня через два после убийства Стейна?
— Да, конечно.
— Вы предполагали, что Стейна убил Стилгрейв?
— Нет.
— Что произошло после того, как вы получили фото по почте?
— Мне позвонил мой брат Оррин и сказал, что он потерял работу и нуждается в деньгах. О снимке он ничего не говорил, да в этом и не было нужды. Я отлично понимала, что это сделал он.
— Как он узнал номер вашего телефона?
— А как вы узнали?
— Купил.
— Ну… — Она сделала неопределенный жест. — Не пора ли вызвать полицию?
— Подождите, Что было дальше? Вы получали еще снимки?
— Каждую неделю. Я показала их ему. — Она кивнула в сторону кресла. — Ему это не понравилось, но я рассказала ему об Оррине.
— Он и сам узнал бы. У него был опыт в подобных делах.
— Думаю, что да.
— Но он не смог бы найти, где скрывается Оррин, — сказал я. — Или на это у него ушло бы много времени. Когда вы поведали Стилгрейву о снимках?
Мэвис отвернулась от меня, массируя руку.
— Сегодня.
— Почему именно сегодня?
— Прошу вас, не задавайте мне бесполезных вопросов — ответила она. — Не мучьте меня, теперь уже ничему не поможешь. Я думала иначе, когда вам звонила Долорес, но теперь поздно.
— Хорошо, — проговорил я. — Но кое-что вы, кажется, так и не поняли. Стилгрейв знал, что шантажисту — кто бы он ни был — нужны деньги, много денег. Он понимал, что рано или поздно тому придется появиться. Вот чего ждал Стилгрейв. Его не беспокоил сам снимок, если не считать ваших неприятностей.
— Что он и доказал, — согласилась Мэвис.
— Привычным ему способом, — добавил я.
— Он убил моего брата, — спокойно сказала она. — Он сам признался мне в этом — сказался гангстер. Забавных людей можно встретить в Голливуде, не правда ли? Включая и меня.
— Вы когда-то любили его, — жестоко заметил я.
На ее щеках выступили красные пятна.
— Я никого уже не люблю, — отрешенно произнесла она. — С любовью покончено.
Мэвис бросила взгляд на кресло с высокой спинкой.
— Я разлюбила его прошлой ночью. Он стал расспрашивать меня о вас: кто вы такой, чем занимаетесь, и тому подобное. Я рассказала ему, потом заявила, что мне придется признаться в том, что я была в отеле «Ван-Найз», когда там лежал убитый.
— Вы хотели признаться полиции?
— Нет, Джулиусу Оппенгеймеру. Он нашел бы выход.
— Если не он, то одна из его собак.
Мы с Мэвис улыбнулись.
— Если бы Оппенгеймеру это не удалось, то с моей карьерой в кино было бы покончено, — равнодушно проговорила она. — Впрочем, так оно и произошло.
Я достал сигареты, закурил и предложил Мэвис. Она отказалась. Я не спешил. Казалось, время ослабило хватку, которой оно вцепилось в меня.
— Вы опережаете ход моих мыслей, — сказал я. — Ведь в отеле «Ван-Найз» вы еще не знали, что Стилгрейв — это Уиппи Мойер.
— Не знала.
— Зачем же вы туда поехали?
— Выкупить фотографии.
— Но тогда они ничего не значили для вас. Это был просто снимок вас с приятелем за ленчем.
Мэвис посмотрела на меня, на секунду задумалась и вновь заговорила:
— Не беспокойтесь, я не заплачу. Повторяю, я не знала. Но, когда его посадили в тюрьму, я поняла, что у него темное прошлое, которое он скрывает от всех. Я думала, что он имеет отношение к какому-то рэкету, но, конечно, не к убийствам.
— Угу, — промычал я.
Я встал и снова подошел к креслу с высокой спинкой. Мэвис проводила меня взглядом. Нагнувшись над мертвым Стилгрейвом, я пощупал у него слева под мышкой: там, в кобуре, висел пистолет. Я не стал вынимать его, вернулся и сел напротив Мэвис.
— Улаживание этого дела обойдется вам недешево, — заметил я.
Она наконец улыбнулась. Слегка, но все же улыбнулась.
— Денег у меня нет, — ответила она. — Так что этот вопрос отпадает.
— Зато у Оппенгеймера они есть. Теперь вы представляете для него большую ценность.
— Он не будет рисковать. В кинобизнесе в наше время слишком много врагов. Он смирится с потерей и забудет о ней через полгода.
— Но вы же хотели обратиться к нему.
— Мне просто ничего другого не оставалось. Но сейчас я нашла иной выход.
— А как насчет Бэллоу? Он тоже должен дорожить вами.
— Теперь я для него не стою ни гроша. Оставьте эту тему, Марлоу. Я вижу, вы желаете мне добра, но я лучше знаю этих людей.
— Значит, остаюсь только я. Вот почему вы послали за мной.
— Прекрасно, вот вы и уладьте это, дорогой, — сказала Мэвис. — Просто так, без денег.
Я опустился рядом с ней на кушетку и взял ее руку. Она была ледяная, несмотря на меховое манто.
Мэвис повернула головку и посмотрела мне в глаза, потом слегка покачала ею:
— Поверьте, дорогой, я не стою даже того, чтобы спать со мной.
Я перевернул ее руку и стал медленно разжимать ее пальцы, один за другим. Она сопротивлялась, но я разжал их и погладил ладонь.
— Скажите, почему у вас был пистолет?
— Пистолет?
— Не раздумывайте и не тяните время, а просто отвечайте. Вы собирались убить Стилгрейва?
— Почему бы и нет, дорогой? Раньше я думала, будто что-то значу для него. Наверное, я немного тщеславная. Он обманывал меня. Для Стилгрейва никто ничего не значил в этом мире. И отныне для Мэвис Уэльд тоже ничто не имеет значения.
Она отстранилась от меня и улыбнулась:
— Мне не следовало отдавать вам оружие. Если бы я убила вас, мне еще удалось бы выйти сухой из воды.
Я вытащил из кармана пистолет и протянул его Мэвис. Она взяла его, быстро встала и прицелилась в меня. На ее губах опять появилась легкая усталая усмешка, но палец твердо лежал на спуске.
— Цельтесь выше, — посоветовал я. — На мне сегодня пулезащитный жилет.
Она опустила руку с оружием и пару секунд стояла, глядя на меня. Потом швырнула пистолет на кушетку.
— Мне не нравится сценарий, — заявила она. — Не нравится эта роль. Это не моя роль, если вы понимаете, что я имею в виду.
Она рассмеялась и стала чертить по ковру концом туфли.
— Приятно было поболтать с вами, дорогой. Телефон там, в конце бара.
— Спасибо. Вы помните номер Долорес?
— Почему Долорес?
