разлетятся, все всё узнают.
— Может быть, — кивнул Хоуп. — Но я кое-что читал… Во времена Войн за Жёлтую Комнату небольшие отряды уходили обходными путями, чтобы потом соединиться в назначенном месте.
— Разве в книгах написано обо всем? — вздохнул Енох. — Я там был. Все было не так просто. Когда двенадцать человек идут вместе — вооружённые или нет, какая разница? — все сразу понимают, что это солдаты! А тогда отправляли в путь целые роты! Разведка, контрразведка — чего только не пускалось в ход! А в мирное время скрыть передвижение таких сил будет очень трудно.
— Значит, и не надо ничего скрывать, — предложил Грегори. — Нужно собрать такое войско, чтобы перед ним не устояли Эффини, Шинтогвин и все прочие. Задать им жару, вот и все.
— Получится долгая кампания, — сказал Чант. — Погибнут тысячи, пройдёт не меньше года, и все это время анархисты будут продолжать переделывать Эвенмер. К тому времени, когда мы к ним прорвёмся, они смогут перенести Краеугольный Камень в другое место и начать новое строительство. «Пока земля вершит своё вращенье, король тишайший, правь в своё хотенье».
— Да, время на их стороне, — подал голос Даскин.
— Я мог бы провести небольшой отряд незамеченным по Шинтогвину, — сказал Картер. — Но вопрос в том, сумеем ли мы что-то сделать, попав к цели?
— До сих пор анархисты не демонстрировали своей численности, — проговорил Хоуп. — Однако действовать наудачу рискованно — даже Хозяину.
— Действовать надо быстро, но не поспешно, — заключил Картер. — Отправь дипломатов в Эффини и Шинтогвин. Пусть проведают там насчёт границы с Внешней Тьмой, но тонко, осторожно. Ты говорил о возможности восстановления отношений с этими странами. Надо сказать им, что сейчас мы этого желаем. По крайней мере выясним их мнение на этот счёт.
— Но это означает, что нам придётся ждать, когда Лизбет так страдает, — вступила в разговор Сара. — Меня в дрожь бросает, как только я подумаю о том, что они используют её для сотворения этой жуткой зимы.
— И на это ответ найдётся у Теннисона, — сказал Чант. — «Воздвиг твердыню там я. Скала отвесная вздымалась за уступом, туда спиралью лестница вилась. Душа моя была готова в уединенье том навеки поселиться». Её превратили в королеву одиночества. Ей дали томик «Грозового перевала», это книга о неразделённой любви и мрачном отчаянии. Не только ради насаждения зимы враги пользуются её тоской и опустошённостью, они направляют эти чувства через Краеугольный Камень, дабы возводить сам Обманный Дом — стерильное, бездушное, мрачное здание. Лизбет — катализатор этого зодчества.
— О, это так жестоко! — воскликнула Сара. — У меня просто кровь вскипает от возмущения. Если бы я могла, я бы их просто удушила своими руками!
Картер сжал руку жены.
— Мы исполним свой долг.
— И ещё одно, — сказал Хоуп. — Сейчас в Кидине трудятся двое знаменитых архитекторов, перу которых принадлежат фундаментальные труды по исследованиям Эвенмера. Я прочёл их блестящую работу «Изучение Восточного Крыла» и много раз пользовался их услугами в вопросах географии, вернее архитографии, как называют эту науку применительно к Эвенмеру. Люди они необычные, чудаковатые, но могут помочь и в том, что касается Краеугольного Камня, и по части выбора маршрута по Шинтогвину.
— Свяжись с ними, — распорядился Картер. — И отправь весточку капитану Глису, оповести его о положении дел.
— Незамедлительно отправлю, — кивнул Хоуп. — Думаю, стоит ввести в курс дела и остальных членов Белого Круга. По мере перемен в Эвенмере у людей будет возникать сначала тревога, а потом и до всеобщей паники недалеко. Могут начать исчезать целые залы, и останется только гадать, что стрясётся с находившимися внутри них людьми. Но распространять сведения я, конечно, буду пока только на самом высоком уровне.
В это мгновение в прихожей послышался шум, и вошёл взволнованный паж.
— Прошу прощения, лорд Андерсон, прибыл гонец и просит, чтобы вы его немедленно приняли. Я ему сказал, что у вас переговоры, но он ничего не желает слушать.
Картер озабоченно нахмурился.
— Так впусти же его скорее.
Как только паж вышел, Картер сказал:
— Слишком долго я медлил с прокладкой телеграфных линий в Эвенмере. Как бы ни были быстроноги наши лучшие гонцы — скороходы, все равно на то, чтобы обежать Белый Круг, у них уходит три дня. Будущим летом начнём эту работу.
— Разве ваш отец доверял телеграфу? — вопросил Енох. — Он говорил, что тогда по проводам по всему Дому разбредутся заикающиеся призраки.
— А ещё в летописи сказано, что он терпеть не мог овощи, — съязвила Сара. — Так что же, объявить в Доме поголовное хищничество? Мы живём в век прогресса, нужно шагать в ногу со временем, иначе время ополчится против нас.
— То же самое говорили во все времена с тех пор, как Ашур построил Ниневию, — пожав плечами, отозвался Енох. — Однако что сказать обо всей этой беготне? Неплохая тренировка, но уж очень много суеты. Как подумаю — нехорошо становится. Хотите протянуть проволоку — пусть будет проволока, и пусть мужчины в шляпах сидят с ключами Морзе и выбивают слова.
Мальчик-паж ввёл в бильярдную измождённого молодого человека в голубой с золотом ливрее гильдии гонцов Эвенмера. Тот опустился на колени и склонил голову.
— Господа, — сказал он, — я принёс послание Хозяину от Дункана из Наллевуата.
— Я лорд Андерсон, — сказал Картер.
Гонец поспешно подал ему бумагу с подписью Дункана, скреплённой печатью Наллевуата.
Картер прочитал письмо и охнул. Лицо его стало мертвенно-бледным.
— Что случилось? — спросила Сара.
— Гнолинги расплодились в неимоверном количестве Они нападают отовсюду, вся страна разбита на части. Идёт сражение в Головоломных Покоях, а в Извилине пожар.
— Когда это началось? — вскричал, вскочив на ноги, Даскин
— Вчера под вечер. В письме Дункан умоляет нас прийти на помощь. В Наллевуате гибнут тигры.
ГНОЛИНГИ
В Наллевуат с Картером, Даскином и Грегори пошли не более десяти человек. Из-за холода в Длинном Коридоре путь был мучительным. Вой зимних ветров над головами путников назойливо напоминал обо всех несчастьях, обрушившихся на Эвенмер. Отряд заночевал в гостинице на середине дороги, а утром следующего дня миновал маленькую страну Идрин, где перед глазами Хозяина и его спутников предстали первые свидетельства вторжения: раненые беженцы с затравленными взглядами шли навстречу по Длинному Коридору. Многие останавливались и молили Хозяина о помощи, и хотя эти разговоры задерживали отряд, Картер успокаивал кого мог и заверял в том, что следом за ним идёт Чант, а с ним — врачи.
— Как вы думаете, почему гнолинги пошли в атаку? — спросил Грегори, размашисто вышагивая рядом с Картером. — Тут не обошлось без анархистов, верно?
— Прямо или косвенно они стоят за этим, — ответил Картер. — Но есть и нечто большее: стихийные силы вырвались на волю. В последние три часа меня то и дело охватывает страх. Чем ближе мы к цели, тем отчётливее я ощущаю нарушение равновесия между Порядком и Хаосом. Что-то произошло с самим Наллевуатом, с ним что-то сотворили.
— Сотворили? Что ты имеешь в виду? — спросил Даскин.
— Не знаю и даже гадать боюсь, но прошлой ночью, когда я спал под вой вьюги, мне приснилось, как по опустошённому Наллевуату бродят раненые тигры и замерзают от жуткого холода.
Все умолкли, погрузившись в собственные раздумья. Наконец Грегори высказался:
— Быть может, вам стоит выкурить анархистов и казнить всех до единого. Положить конец этому безобразию.
— Это невозможно до тех пор, пока они не совершат преступления. Да и в любом случае почти невозможно. Анархия — это философское движение. Нельзя насильно запретить людям думать.
