карты и поищете самый короткий путь к Шинтогвину?
— Хорошо, — кивнул Грегори. — В этом я могу помочь.
— Отлично, — сказал Хоуп. — Счастливого пути. Мы будем с нетерпением ожидать твоего возвращения.
Картер вышел из библиотеки, по боковому коридору прошёл к главной лестнице. Глаза самшитового орла злобно взирали на него с верхней площадки, тёмные перила на ощупь были холодными. Картер поднялся на второй этаж, повернул налево и пошёл по длинному коридору, забранному дубовыми панелями и устланному алой ковровой дорожкой. По всей длине коридора лежали глубокие тени. Картер вошёл в знакомую дверь и оказался в своей детской. Став Хозяином, он отказался занять отцовские покои, поэтому они с Сарой поселились здесь, и Сара повесила на стену портреты своих отца и матери. Кроме того, в комнате появились невысокий прикроватный столик с резными серафимами, сочетавшимися с фигуркой ангела на каминной доске красного дерева, и атласные покрывала под цвет алых азалий на обоях. Над камином висела сабля в серебряных ножнах, а на полке массивного трюмо с высоким зеркалом лежал обшарпанный деревянный меч и стояли четыре деревянных солдатика, красная и синяя краска на которых местами облупилась, — то были игрушки, которые Картер взял с собой из Эвенмера, отправляясь в ссылку. Сара сидела в кровати и читала Теннисона, укрывшись тремя одеялами. В комнате было прохладно, поскольку дрова в камине догорели.
— Привет, — сказал Картер. — Ты ждала меня?
— Если я скажу «нет», разве станет легче? — вздохнула Сара. — Тебе уже пора?
— Лучше поскорее отделаться. Ты боишься? Но я уже бывал у него.
— Да, и всякий раз возвращался бледный, как мим, вымазавший лицо белилами. Нет, я не боюсь, что он съест тебя, хотя такое всегда возможно. Я сама не знаю, чего боюсь. Того, что время уходит, конечно. Но если ты не против, я буду тут сидеть и в отчаянии заламывать руки, как это теперь принято у дам. Я бы этого не делала, если бы ты позволил мне пойти с тобой. Я, бывало, охотилась с отцом и неплохо управляюсь с ружьём.
— Йормунганду нипочём любое оружие. Если он вздумает напасть, от него не защитишься. И опасность всегда больше для моих спутников, нежели для меня. Я это понял, когда ходил туда с Даскином, хотя до сих пор не могу понять, почему Йормунганд пощадил его тогда, много лет назад. Вероятно, ради собственной забавы.
Картер подошёл к камину и нажал на кирпич в стене рядом с ним. Кирпич легко подался, и весь камин медленно выехал вперёд. За ним находилась пустая пыльная каморка с дощатым полом. Из неё наверх уводила узкая лесенка. Картер зажёг фонарь и подошёл к Саре.
— Я скоро вернусь. У него не задерживаются.
Они обнялись. Тело Сары было таким тёплым, казалось, его тепло способно защитить от зла, от холодной зимы. Больше они не сказали друг другу ни слова. Картер отвернулся и вошёл в каморку за камином.
Его ботинки оставляли следы в густой пыли. Лестница поскрипывала. По обе стороны тянулись ровные, без резьбы, обитые панелями стены. Сердце громко стучало у Картера в груди. Чем выше он поднимался, тем холоднее становилось вокруг — словно холодный воздух вопреки законам физики поднимался вверх. Когда Картер добрался до конца лестницы, с губ его при дыхании слетали клубы пара. Свет фонаря выхватывал из тьмы доски пола и центральное стропило двускатной крыши. Стен чердака отсюда не было видно. Старые сундуки, шляпные картонки, фаянсовые куклы, сломанные метлы стояли и валялись в беспорядке на полу. Было тихо, даже шума вьюги не было слышно на чердаке.
Картер стоял молча. Он был готов окликнуть динозавра, но интуиция почему-то подсказала ему, что делать этого не стоит. Не мешкая ни секунды, он погасил фонарь, выхватил Меч-Молнию, и бледный свет клинка озарил пол у его ног. Картер не шевелился, удивлённый своим поступком, но понял, что напугала его пустота чердака. Он осознавал, как способен осознавать только Хозяин, что Йормунганд, который всегда встречал его сразу же у лестницы, сейчас далеко, в глубине чердака.
Картер осторожно приблизился к стене и пошёл вдоль распорок, из которых торчали гвозди. Пыль забивалась в ноздри, не было видно ни зги, половицы поскрипывали, прогибаясь под весом Картера. Ему было страшно: а вдруг он ошибается, вдруг динозавр затаился и поджидает его, не признав в нем Хозяина? Он шёл, ожидая, что в любой момент на нем сомкнутся огромные зубастые челюсти.
Картер остановился и не без труда сдержал порыв развернуться и опрометью сбежать вниз по лестнице. Вдохнув и набравшись храбрости, он продолжил путь. Воздух стал просто-таки сверхъестественно холодным. Мороз пощипывал лицо, до боли обжигал лёгкие, от холода немели руки. Картер гадал, долго ли продержится.
Неожиданно впереди мелькнула вспышка и послышался револьверный выстрел. Картер ускорил шаг, но бежать не решился, чтобы не споткнуться. Через пару мгновений он на что-то наткнулся и поначалу решил, что это перегородка, но оказалось, что это какой-то прямоугольный ящик высотой в половину его роста и длиной пятнадцать футов. Обойдя его на ощупь, Картер обнаружил, что таких ящиков ещё несколько. Это его не особенно удивило, поскольку так далеко в глубь чердака он никогда не забирался и понимал, что валяться тут может положительно что угодно.
Прозвучал новый выстрел. Картер убрал меч в ножны, выхватил пистолет и замер, прислушиваясь. Тьма была кромешная, и Картеру казалось, что он ослеп. Но вот послышался басовый рык, непонятно, с какой стороны — словно зарычал весь чердак. Под ногами у Картера задрожали половицы. Рык, однако, быстро утих, и Картер, вновь обретя мужество, разглядел впереди пятнышко света. Он двинулся в ту сторону, но свет был слишком далеко, и пробираться к нему приходилось на ощупь. Картер заставлял себя двигаться как можно более осторожно и бесшумно, дабы не поддаться страху и не оступиться, запнувшись за что-нибудь из того, чем был завален чердак.
Подобравшись ближе к свету, он увидел восемь силуэтов в шинелях, стоявших вокруг тускло горящего фонаря. Лица незнакомцев были обвязаны шарфами, открытыми оставались только глаза, из-за чего эти люди производили впечатление мумий. Картер скользнул за один из больших ящиков, пригнулся и пошёл вдоль него, чтобы подобраться поближе.
Он так разволновался, что забыл о морозе, а мороз тем временем становился все сильнее. Теперь холод вызывал жуткую, неестественную боль, он забирался под одежду, сковывал руки и ноги, от него слезились глаза и текло из носа. Да, на чердаке было куда как холоднее, чем за стенами дома под беспощадной метелью.
Анархисты возбуждённо осматривались по сторонам. Картер хорошо слышал их, хотя они говорили почти шёпотом.
— Я не стану убирать револьвер, — заявил один.
— Тогда не стреляй больше куда попало, — скомандовал другой. — Это опасно — палить в любую тень. Тебе за каждым углом динозавр мерещится.
— Буду стрелять, пока мы не узнаем, что стряслось с Гиббертом и Бэрксом. Уверен, их сожрал динозавр.
— А я тебе говорю: они заблудились, — прошипел второй. — Ты что, в школе не учился, парень? Динозавры — это рептилии, а рептилии при таком морозе в спячку впадают. Он всего лишь холоднокровная ящерица. Свернулся где-нибудь в углу и дрыхнет, как змеи зимой. А что до шума — так это ветер ревёт в щелях. Так, а теперь всем снова рассыпаться и не дрейфить.
— Ладно, ладно, — ворчливо отозвался первый.
Анархисты разбились по двое, и у каждой пары был полупритушенный фонарь. Одна парочка подошла вплотную к тому ящику, за которым прятался Картер. Следя за их движением по свету фонаря, Картер осторожно перебрался к другому краю ящика, после чего крадучись последовал за анархистами.
Мысли его лихорадочно метались. Анархисты на чердаке. Если и не они творцы этого сверхъестественного холода, то они явно использовали его ради уничтожения Йормунганда. Но зачем? Динозавр представлял собой загадку, цель его существования была неизвестна, он был оракулом, слишком опасным для всех, кроме Хозяина. Какую угрозу он представлял для анархистов?
Картер выдерживал дистанцию. Анархисты были напуганы до последней степени. Они даже разговаривать побаивались и между ящиками передвигались почти спиной к спине, пугливо вглядываясь в каждую тень. А где-то вдали снова послышалось негромкое рычание. Картер мог без труда пристрелить
