— Судя по тому, как вы выглядите, охота прошла успешно, — заключил Картер.
— Просто великолепно! — просияв, воскликнул Даскин. — Исключительно! Я от неё никогда не устаю! На этот раз мы охотились одни.
— Без тигров? — удивилась Сара.
— Без тигров, — подтвердил Грегори. — Это было потрясающе.
— И рискованно, — заметил Картер. — Гнолинги чрезвычайно ловки.
— Мы освоили самые лучшие приёмы охоты на них, — заверил брата Даскин. — В следующий раз тебе обязательно стоит пойти с нами!
— Мы с Чантом тоже поохотились на гнолинга. Молю Бога о том, чтобы тебе не довелось встретиться с таким.
— Расскажи, — попросил Даскин, усевшись в мягкое кресло. Картер коротко рассказал. Даскин слушал его с широко открытыми глазами.
— Гнолинги в обличье людей! Вот это новости!
— Есть и другие новости, — добавила Сара. — Они нашли письма Лизбет, адресованные тебе.
— Мне? — изумился Даскин. — Какого они времени? Она жива?
— Почитай сам, — сказала Сара и указала на бюро. Даскин быстро прочёл письма. Радость его как рукой сняло.
— Она столько времени одна! Мы должны спасти её.
— Прежде всего мы должны выяснить, где её держат, — заметил Картер. — Похоже, в письмах говорится о Кромешной Тьме.
— Кромешная Тьма! — воскликнул Даскин. — Я там никогда не бывал, но говорят, что те края заколдованы.
— Я готов согласиться, — подхватил Грегори. — Помню, сопровождал я туда отца по делу. Местность эту я хорошо знаю, но недолюбливаю. Мрачное местечко.
— В таком случае нам может понадобиться твоя помощь, — сказал Картер. — Но сначала я должен узнать как можно больше. Намерен побеседовать с Йормунгандом.
— Я мог бы пойти с тобой, — предложил Даскин. Картер улыбнулся:
— Спасибо, не нужно. Охота на гнолингов сделала тебя отчаянным смельчаком. Он ведь тебя уже раз чуть не слопал, и мы не станем искушать его вновь. Как бы то ни было, сначала я собираюсь посоветоваться с Хоупом.
— Я пойду с вами и расскажу все, что знаю, — предложил Грегори. — Ты с нами, кузен? Даскин покачал головой.
— Мечтаю о тёплой ванне и горячей еде. Но как только Картер и Грегори вышли, Даскин принялся перечитывать письма Лизбет.
— Сара, — спросил он наконец. — Почему она писала именно мне?
— Она влюблена в тебя.
— Но я видел её только раз.
— Да, но ты уделил ей внимание. Потом она постоянно писала твоё имя в маленькой записной книжке. Тогда ей казалось, что она любит тебя, но, как видишь, это чувство сохранялось все эти годы.
— А я больше ни разу не навестил её…
— Тебе тогда было всего семнадцать, и ты не ведал о том, какое произвёл на неё впечатление. Даскин вздохнул.
— Да повзрослел ли я с тех пор? Как я провожу время? Слоняюсь по Дому, словно развращённый денди, выслеживаю гнолингов и представляю себя великим охотником, а потом, возвращаясь, обнаруживаю, что Картер гоняется за истинными врагами Эвенмера.
— Ты сожалеешь о том, что Хозяин — он?
Даскин взглянул на Сару и отвёл глаза.
— Я? Конечно, нет!
Сара недоверчиво смотрела на него.
— Ой, Сара, тебе соврать невозможно. Нет, я вовсе не сожалею, но… вместе с тем сожалею. Я люблю брата. Ему судьбой было предназначено стать Хозяином. Он наслаждается всеми мелочами, которые мне кажутся до безумия скучными, — официальные обеды, дипломатия, бесконечные совещания, встречи… Я бы ни за что не выдержал. Но я ничем не могу ему помочь.
— Наслаждается он всем этим вовсе не так сильно, как тебе кажется. И ты ему во многом помогаешь.
— Это ты только говоришь так, на самом деле это неправда. Я большей частью развлекаюсь, а он решает дела государственной важности. Я не создан для того, чтобы быть советником короля. У меня нет своего места.
— Отчасти ты, пожалуй, прав, — согласилась Сара. — Ты рождён с беспокойной, непоседливой душой, она и даёт тебе силу. Но тебе ни в коем случае нельзя расставаться с этой непоседливостью, именно она делает тебя таким, каков ты есть.
Даскин подошёл к Саре и поцеловал её в щеку.
— Ты знаешь меня лучше, чем я сам. И почему только я не встретил женщину, похожую на тебя? Сара рассмеялась.
— Женщин тебе встречается более чем достаточно. Просто ты слишком быстро расстаёшься с ними и не успеваешь узнать их получше. Но тебе нужна не такая, как я. Тебе нужна та, что подойдёт тебе.
— Да, но говорят, будто бы мужчина всегда ищет женщину, которая бы походила на его мать. Если так, то уж лучше пусть я на всю жизнь останусь один. Как только я замечаю в женщине хоть малейшие черты моей матери, я бегу от неё. Я готов признать это. Моя мать не была… хорошим человеком.
— Леди Мэрмер оказалась во власти амбиций. В этом была её ошибка.
— Все можно оправдать, но как быть, когда ошибка ведёт к предательству? Моя мать стала злой, а может быть, всегда такой была. А что это значит для меня? Из-за неё Картер был изгнан из дома, она сделала несчастным отца, и быть может, в каком-то смысле даже была повинна в его смерти. А отец был достойным человеком.
— И все же — человеком. Я его не знала, но думаю, что его трагедия началась тогда, когда умерла мать Картера, задолго до того, как он познакомился с леди Мэрмер. Ты — сын своего отца и своей матери. Ты не он и не она, но часть их обоих. Мы должны чётко видеть хорошее и плохое в наших родителях, чтобы не пойти их путём. Это придаёт нам сил. Ты наделаешь предостаточно собственных ошибок, совсем не обязательно носить на себе ошибки родителей, словно плащ.
Даскин погладил руку Сары.
— Мудрая Сара. Почему ты всегда такая мудрая?
— Все женщины мудры. Это научный факт. Как давление и паровые двигатели.
Картер и Грегори прошли по боковому коридору в буфетную, где обнаружили Хоупа, сидевшего за столом с ножками в виде когтистых лап и фигурками чаек, вырезанными по краю крышки. Дворецкий рассеянно смотрел в витражное окно, за которым не было видно ничего, кроме белой метели, и прихлёбывал чай из фарфоровой чашки. На коленях у него лежал тяжёлый открытый фолиант.
— Что это значит? Ты не занят протиркой столового серебра? — с наигранной суровостью поинтересовался Картер. Хоуп в ответ усмехнулся.
— Я ушёл из юридической конторы «Дайсон, Филипс и Хоуп» не для того, чтобы натирать ложки, но уверяю тебя, эта работа выполняется должным образом, и я за этим присматриваю. Я читал об Аллее Фонарщика и о гнолингах, но не нашёл ничего интересного.
— В таком случае, может быть, ты сумеешь нам что-нибудь рассказать о Кромешной Тьме? Хоуп скривился.
— Ничего хорошего рассказать не могу, но тема интересная. Не так давно я листал книгу об этом. Если мы пойдём в библиотеку, я её сразу найду.
Он встал и, выйдя из буфетной, первым пошёл по боковому коридору, мимо прихожей, столовой и главной лестницы к массивным дверям, ведущим в библиотеку и покрытым резьбой в виде фигур серафимов и гиппогрифов, охранявших архитравы. Хоуп без труда повернул жадеитовые дверные ручки — створки дверей бесшумно распахнулись. Библиотека была затянута сероватой дымкой и казалось, что где-нибудь
