— Я ненавижу тебя! — хрипло крикнула она Человеку в Чёрном.
— Можешь ненавидеть, но теперь ты должна поверить в то, что никогда не вернёшься к прежней жизни. Мы изменяем мир. И когда мы завершим наш труд, ничто не останется таким, каким было раньше. Только не думай, что в новом мире тебе станет лучше: тебя всегда и везде ждёт только отчаяние. И все же я предлагаю тебе сделку. Когда мы с тобой виделись в последний раз, я спросил тебя, не знаешь ли ты, куда подевался Краеугольный Камень. Ты подумала об этом?
— Я не знаю, где он, — ответила Лизбет, гадая, почему Человек в Чёрном все время спрашивает её об этом.
— Я хочу, чтобы ты как следует задумалась и постаралась определить, где он находится. Если ты сделаешь это и если мы найдём его, то я верну Саре её истинное обличье. Остальные останутся такими, какими ты их видишь сейчас.
Лизбет растерялась. Она была готова согласиться, но ей ничего не приходило в голову. Наконец она в отчаянии проговорила:
— Быть может, он на чердаке?
— Ты уверена?
— Нет. Это всего лишь догадка.
— Прекрасно. Теперь ты вернёшься к себе. Если у тебя появятся ещё какие-нибудь догадки, ты должна будешь немедленно сообщить нам. — Человек в Чёрном повернулся к своим приспешникам. — Обыщите чердаки, и пусть Фонарщик и Часовщик приступят к выполнению своих обязанностей.
Анархисты вывели Лизбет за двустворчатую дверь, ведущую во Внутренние Покои, и заперли замок. Лизбет опрометью бросилась в огороженный каменной стеной сад. Выращиваемые ею тернии, заполонившие дом, начали расти здесь. Их корни стали толстыми и переплелись, образовав лабиринт, ходить по которому умела только Лизбет. Девушка торопливо пробиралась между ними, пока не оказалась в самой середине сада. Здесь она, вся дрожа, остановилась. Ветви, толстые, как столбы, стремились ввысь, образуя нечто вроде колючей беседки, куполом накрывавшей стены, а потом устремлялись к дому.
Лизбет не плакала. Она дрожала и скулила, как раненый щенок, подвывала и стонала. С трудом отыскав клочок сырой земли под хищными колючими стеблями, она припала к земле.
— Ах, Сара, — бормотала Лизбет. — Это все из-за меня! Они украли тебя из-за меня! Как это жутко! Это так немыслимо жутко!
Стеная и проклиная себя, Лизбет сама не заметила, как уснула страшным, чёрным сном. Ей снились Сара, Чант и Енох, марширующие по залам в ногу, — три угловатых чудища.
Картер в отчаянии смотрел на то, как Пёс-Хаос треплет его дорожный мешок и пожирает припасы. Сейчас ему вряд ли стоило переживать о своих вещах, и все же почему-то ему было безумно жаль и старых одеял, и потрёпанного мешка. Но на самом деле страшнее всего утрата фонаря. Он многое бы отдал за то, чтобы вернуть фонарь, но теперь тот валялся, разбитый, на ониксовых плитах у стены.
Картер в тоске отвернулся и стал шарить по карманам. В конце концов он обнаружил коробок, а в нем — четыре спички.
Чиркнув спичкой, он увидел, что попал в крошечную каморку с голыми стенами и дощатым полом. Он быстро прошёл к двери и, открыв её, обнаружил узкую лестницу. Вдоль стены вился колючий стебель толщиной в два дюйма.
Спичка погасла, и Картер снова остался в темноте. Правда, теперь он мог спуститься вниз по лестнице. Он обнажил Меч-Молнию, но тот испускал еле заметное свечение. Казалось, сила волшебного клинка иссякла, стоило Картеру попасть внутрь Обманного Дома. Он убрал меч в ножны и стал спускаться вниз на ощупь, стараясь держаться подальше от острых шипов.
Попади он в такую кромешную тьму раньше, он бы не совладал со страхом. Теперь он уже не так боялся темноты, но все же страх перед ней естественен для каждого живого человека. Здесь же царил непроницаемый мрак, беспросветный. Лестница по спирали уходила вниз. Звук его шагов разносился глуховатым эхом. Картер держался одной рукой за перила, подслеповато моргал, изнурённый тем, что не, видит ровным счётом ничего на многие мили вокруг.
Острый шип уколол его плечо, и он очнулся. Видимо, тернии ухитрились перекинуться от правой стены к левой. Картер поднёс руку к лицу и отсосал кровь из ранки, пошарил другой рукой в поисках перил — и снова укололся. Теперь колючие стебли окружали его со всех сторон. На миг Картер ощутил полную беспомощность. Он уклонился влево, нагнулся и, нащупав перила ниже колючек, двинулся вперёд, но сумел одолеть всего шесть ступеней — тернии снова преградили ему путь. Пришлось вернуться и долго искать правые перила. Так Картер и продвигался, все сильнее злясь на противные шипы, то и дело коловшие и царапавшие его. Ему уже начало казаться, что эта лестница не кончится никогда. Он ругал себя за то, что не догадался с самого начала считать ступеньки.
Но вот перила оборвались. Картер присел на корточки на последней ступеньке и прислушался, но ничего не увидел, не почувствовал и не услышал, кроме самых обычных шорохов и потрескиваний большого дома. Он понимал, что нужно либо разыскать фонарь, либо вернуться вверх по жуткой лестнице и, выбравшись в окно, попробовать найти какой-то другой вход в дом.
Собрав все мужество, на какое он только был способен, и понимая, что на самом деле ему очень страшно, Картер встал и обнажил Меч-Молнию, решив, что нужно осмотреться, а потом уж отступать. Он шагнул вперёд и обнаружил слева голую, холодную на ощупь стену. Он пошёл вдоль неё, напряжённо прислушиваясь и размеряя каждый шаг, дабы не оступиться и не упасть. Картер считал шага и, сделав двенадцать, наткнулся на новую стену и получил очередной укол шипом. Шаря в воздухе рукой, он всюду натыкался на колючки. Тогда он повернул вправо и продолжил путь, ведя по стене кончиком лезвия меча. Ещё пять шагов — и Картер снова наткнулся на зловредные колючки. На этот раз они укололи ему колено. Скривившись от боли, Картер отскочил назад, сел на пол, сжал руками колено. Шипы порвали его штаны, по бедру текла кровь. На миг Картер утратил решимость продолжать путь.
Он сидел и собирался с силами. Возвращаться к лестнице он не желал из чистого упрямства. Не вставая, он принялся исследовать колючие стебли клинком меча, чтобы понять, насколько густо разрослись тернии. Стебли тянулись от стены и образовывали густые заросли на протяжении четырех футов. Словно слепец, ощупывающий дорогу палочкой, Картер встал, вытянул перед собой меч и попытался обойти заросли терний. Как только он попробовал свернуть к стене, колючки вдруг исчезли. Сначала Картер не поверил в удачу. Он ожидал, что в следующее мгновение снова наткнётся на шипы, но этого не произошло. Видимо, отсюда уводил проем, позволявший попасть в комнату или коридор. Картер отступил влево, ожидая, что обнаружит угол, но угла не нащупал, хотя уклонился от прежнего курса на десять-пятнадцать шагов.
В отчаянии Картер зажёг вторую спичку. Теперь у него оставались только две. Оказалось, что он действительно значительно удалился от лестницы и ухитрился пройти в одну из двух дверей. Он выбрал правую, успев, пока горела спичка, рассмотреть за ней коридор, сворачивавший на развилке направо и налево. Не желая пока тратить оставшиеся спички, Картер свернул по коридору направо, ожидая, что тот выведет его в ту комнату, где он в последний раз поранился о шипы терний. Однако, пройдя по коридору двадцать шагов, он понял, что выбрал неверный путь. Довольно быстро найдя выход, Картер проник в ту комнату, из которой попал в коридор, и на этот раз вышел из неё в левую дверь. Сделал он это, как выяснилось, совершенно напрасно: по правую руку шла глухая стена. Иначе и быть не могло: в противном случае отсюда он мог попасть только в тот коридор, из которого только что ушёл.
Картер стоял, ругая себя на чем свет стоит и гадая, что же ему теперь делать. Где же он неправильно повернул? Он сделал несколько робких шагов влево, хотя и понимал, что это совершенно нелогично: ведь только двигаясь вправо, он мог вернуться к комнате, из которой можно попасть к лестнице. Он ощупал правую стену в поисках двери, но не обнаружил ничего, кроме вездесущих колючек. Картер прошёл тридцать шагов. Выхода не было. Он решил вернуться в комнату с двумя дверями. Видимо, все-таки ему следовало выбрать правую. Придерживаясь за стену, Картер вернулся в комнату, нашёл правую дверь и тронулся по коридору вправо. С величайшим сожалением он достал новую спичку, чиркнул ею и увидел перед собой ровный, прямой проход, выложенный серыми камнями, покрытыми серой плесенью и поросшими треклятыми колючками. Картер поспешно устремился вперёд по проходу и спичку бросил только тогда, когда она, догорая, обожгла ему пальцы. Конца коридора он разглядеть не успел, потому не понял, какой он длины. Однако Картер уверился в том, что это именно тот путь, которым он попал в комнату с
