балюстрады не было, отчего лестница производила впечатление жестокое и грубое. Казалось, она пришла из воображаемого будущего. Друзья стояли на верхней площадке. Здесь под потолком висела абстрактная серебристая фигура хищной птицы с треугольным клювом и изогнутыми под острым углом крыльями. Даскин взглянул туда, где начинался коридор, обвёл взглядом лестницу.
— Знаешь, а ведь это, похоже, копия бокового коридора во Внутренних Покоях Эвенмера, созданная по вкусу анархистов! — воскликнул он. — Удивительно!
— Точно, — кивнул Грегори. — Мы проникли в центральную часть дома.
Где-то вдалеке хлопнула дверь.
— Вниз по лестнице, — прошептал Грегори и первым поспешил по ступеням. На втором этаже они обнаружили ещё один безлюдный коридор. Позади послышались чьи-то шаги.
Грегори потянул на себя ручку двустворчатой двери за лестницей. К счастью, там оказалась пустая комната. Друзья бросились бегом по анфиладам и коридорам и бежали до тех пор, пока Грегори не остановился в длинной полутёмной комнате, где горел один-единственный красноватый газовый рожок. У стены, там где обрывался круг света, стояло какое-то странное оборудование. Посреди комнаты чернел ониксовый стол, вокруг — девять стульев. Даскин вглядывался в темноту. Почему-то ему не верилось, что в комнате никого нет. Грегори, тяжело дыша, плюхнулся на стул и положил ноги на стол.
— Тут мы в полной безопасности, — наконец проговорил он почти безмятежно. Но, собственно, он всегда отличался храбростью и самонадеянностью.
— Ты уверен? Кто угодно может войти сюда.
— Да вряд ли. Тут так темно. Сомневаюсь, чтобы этой комнатой кто-то часто пользовался.
— Нужно продумать, как искать Краеугольный Камень, — сказал Даскин и тоже сел на стул.
Грегори опустил ноги на пол, расправил плечи и наклонился к кузену.
— Даскин, — проговорил он шёпотом, — а что, если анархисты правы в том, что они задумали?
— Ты что, с ума сошёл? У нас нет времени философствовать!
— А я и не философствую. Анархисты выпустили на волю силы, способные изменить цивилизацию. Неужели тебе никогда не приходила в голову мысль о том, что они могут быть столь же верны своему делу и столь же правы в своих убеждениях, как ты, Картер, Енох, как любой из нас? Безусловно, во имя анархии были совершены не самые праведные деяния, но неправедные деяния во все времена совершались во имя власти, религии и даже во имя милосердия.
— О чем ты говоришь? — в отчаянии проговорил Даскин. Он жутко устал и разозлился на друга. — Если на то пошло, в последние три дня я от тебя только и слышу, что речи в оправдание происков анархистов.
— Я всего лишь призываю тебя к тому, чтобы ты пересмотрел собственные убеждения. Почему твоя мать стала анархисткой?
— Из любви к власти. Грегори покачал головой.
— Слишком просто сказано, кузен. Ты никогда не задумывался о том, почему Полицейский заточил её в Комнате Ужасов? Ведь у неё было столько связей в Эвенмере, и она могла бы быть ему полезной.
— Моя мать была зла и порочна, а Полицейским руководили ревность и зависть.
— Чушь! Полицейский не был склонён ни к каким эмоциям. Тётушка Мэрмер могла быть ему полезной хотя бы как орудие. О нет, она была наказана из-за того, что он перестал ей доверять.
Большую часть своей жизни она была участницей движения анархистов, она вступила в партию в детстве, когда жила в Межрии. Она выросла убеждённой анархисткой.
Даскин не в силах был пошевелиться. Но и в самом деле, порой он гадал, почему анархисты отказались от его матери.
— Если ты говоришь правду, Полицейский должен был обожать её.
— Верно, она была бы его ближайшей соратницей, если бы не предала его прежде. Когда она познакомилась с твоим отцом и вышла за него замуж, в лагере анархистов все были вне себя от радости. Замужество Мэрмер не входило в их замыслы. Тётушка познакомилась с твоим отцом случайно, хотя, безусловно, вращалась в соответствующих кругах. И само собой, анархисты решили воспользоваться таким удачным случаем и извлечь из её замужества пользу для себя. Представь себе, каков же был для них удар, когда она отвернулась от них. Она действительно жаждала власти и ради власти была готова забыть о своих соратниках. Она забыла о великой цели, о грандиозной революции, поскольку главной её мечтой стала мечта о том, чтобы стать первой леди Эвенмера. В конце концов она горько пожалела об этом. Дядюшка Эштон не дал ей власти, которой она так вожделела. И когда она пожелала избавиться от Картера, чтобы Хозяином стал ты, она связалась с Полицейским, надеясь, что вернёт себе его расположение. Но Общество Анархистов требует от своих членов верности, самопожертвования и даже героизма, если потребуется. Она была предательницей и заплатила за это.
Даскин сидел, сжав кулаки.
Грегори испытующе смотрел на друга.
— Понимаю, это удар для тебя. Ты в порядке?
— Удар? Ты только что сказал, что моя мать изменила не только Эвенмеру, но и анархистам. На что ещё она была способна? Но откуда тебе может быть известно все это, если только ты… — Даскин вскочил. — А ты сам, случайно, не анархист?
— Большая часть твоих родственников — анархисты, — отозвался Грегори, откинувшись на спинку стула. — К примеру, твой дядя Кориний.
— Кориний? Этот добрый старикан? Ты шутишь!
— Прадедушка Горий дважды избирался Великим Маршалом Западного региона. Мой отец, большинство твоих двоюродных братьев. Я. Все анархисты.
В ярости Даскин бросился на своего кузена, стащил его со стула, повалил на пол.
Но в это мгновение в одном из углов комнаты вспыхнул свет. От неожиданности Даскин отпустил Грегори и выпрямился, а Грегори поднялся и небрежным жестом обвёл комнату. На высокой галерее выстроились несколько десятков анархистов. Даскин потянулся за пистолетом, но Грегори шагнул к нему.
— Не глупи, кузен. Ты погубишь себя. Ты окружён. Убери оружие.
Даскин крепко сжал рукоятку кольта. Происходившее не укладывалось у него в голове. Но невзирая на предательство Грегори, Даскин все же не мог выстрелить в друга. Он разжал пальцы. Пистолет упал на пол.
— Что вы сделаете со мной? Грегори понимающе улыбнулся:
— Это зависит от тебя.
Он выжидательно посмотрел в сторону балкона. Открылась круглая дверь, и вышел человек, с головы до ног одетый в чёрные одежды. Лица его не было видно за широкими опущенными полями шляпы. Казалось, это древний бог Один, могущественный и величавый. Он спустился с галереи и подошёл к столу.
— Это Человек в Чёрном, — сказал Грегори. — Верховный Анархист. Он возглавляет движение после гибели Полицейского.
— Маньяк, — процедил сквозь зубы Даскин.
— Нет, — не сводя глаз с кузена, покачал головой Грегори. — Святой. Он спасёт мир.
— Ты славно потрудился, брат, — приглушённым голосом проговорил Человек в Чёрном и пожал Грегори руку. — Приветствую тебя, Даскин Андерсон. Не сомневаюсь, Грегори сказал тебе многое, о чем ты волен поразмышлять.
Даскин гневно взглянул на кузена.
— Так у тебя было задание шпионить за мной все эти годы?
— Ты ошибаешься, — ответил Грегори. — Моя миссия состояла в том, чтобы вернуть тебя в лоно семьи. И дружба наша не была фальшивой.
— Это верно, — подтвердил Верховный Анархист. — Грегори дважды спасал тебе жизнь. Первый раз он сделал это, отговорив Совет Анархистов от покушения на тебя, которое замышлялось с целью ослабления позиций твоего брата. Насколько мне известно, не так давно он уберёг тебя от неминуемой гибели во время сражения с гнолингами.
— Последнее по крайней мере правда, — отозвался Даскин. — А вы неплохо информированы.
