парень из бойлерной (как его зовут, непонятно) или с консервной фабрики, или из игрового центра. Могут придушить во сне роковые красотки вроде Натали, Софии или Джульетты. Сколько раз приходилось смотреть, как укорачивается красный столбик «жизни» в левом углу экрана, и понимать, что до следующей точки, где можно пополнить здоровье, уже не успеваешь, что зелья тоже закончились, и врача поблизости нет. Склеить ласты в «Рухнувшем мире» можно на каждом шагу.
А бывает еще хуже. Можно попасть в Концлагерь, где тебя будут допрашивать до полусмерти, месяц за месяцем, пока не забудешь, как звать Рэя, или Рэй не забудет, как его звать, или пока Рэю не почудится, что он знает твое имя (это уж вообще ни в какие ворота!). Тебя могут заставить пойти под свидетельскую защиту, и придется остаток игровой жизни провести под прикрытием в богом забытой дыре — прощайте сражения, миссии, приключения… Из зеркала на тебя (Рэя) смотрит незнакомое лицо; вокруг течет незнакомая захолустная жизнь; а руки, привыкшие к пистолету, теперь держат максимум садовые ножницы или газонокосилку. То же самое будет, если Рэй забьет на миссию, и его уведет в сторону — тогда останется только засесть в очередном Мухосранске, смотреть старые фильмы и ныть, как, мол, до такого докатился. Еще он может подсесть на наркотики (в «Рухнувшем мире» их навалом). В итоге окончишь свои дни на грязном матрасе, тыря вещи по ночам, чтобы продать и заработать на дурь. Жизнь, спущенная в унитаз.
Хуже некуда? Еще как есть. Прохожу я раз первый уровень, и где-то в Третьем городе завязывается драка в баре, и ты ничего не можешь сделать. Интересно, как одна мелочь уводит всю игру в неожиданном направлении… Никогда не знаешь, что тебя ждет. Рэю в лицо прыскают какой-то дрянью (как «черемуха», только не она). Сначала вроде ничего, а потом, когда Рэй гонит по шоссе, экран вдруг начинает темнеть. Я съехал на обочину, и через пару минут стало совсем темно. Рэй ослеп. Перепугался я тогда. Сперва подумал, что с монитором что-то, но нет. Если кто-нибудь знает выход, пишите. У меня Рэй выбил дверцу ногой и выбрался из машины, но зрение не вернулось. Мозголом с Клокворком уржались. Рэй тыкается вслепую на обочине (Наверное. Не видно ж ни фига.) Я теряюсь в догадках, и тут сзади голос: «Эй, ты, слепая тетеря!». (Смешно. В «Рухнувшем мире» такие вежливые панки.) И смех. А потом Рэя толкают (судя по всему) прямо на дорогу, слышен визг тормозов, удар, как будто что-то тяжелое сбросили с моста — может, Рэя сбил грузовик, — а потом появляется самая мерзкая на свете надпись: «Игра окончена». Плохая смерть. Мало того, что умираешь, так еще и не видишь от чего. Меня потом неделю колбасило. Пришлось извиняться перед Тори. Вот ведь черт, ослепить Рэя и убить, надо же!
Вентер на одном форуме видел пацана, у которого Рэй тоже ослеп. Но пацан умудрился продержаться так несколько месяцев — тыкался на ощупь и шел на звук. Это, на мой взгляд, уже чересчур — можно ведь просто начать игру заново. Безвыходные ситуации тоже надо уметь распознавать. Пацан говорит, слепому Рэю даже удалось завести пару приятелей, которые ему помогали, водили, объясняли, что происходит, он жил в сквоте рядом с аэропортом, изучал азбуку Брайля, но потом «друзья» сбросили маски, ограбили его, избили и бросили умирать. Даже думать об этом не хочу. Интересно, можно ли пройти игру до конца со слепым Рэем? Может, и да. Кто знает… По-моему, если он слепнет от этой «псевдочеремухи», лучше умереть сразу, на той обочине. Зачем продираться дальше на ощупь, если потом ты все равно умрешь, только сперва как следует помучаешься? «Цель жизни — расслабиться по максимуму». Надпись у Тори на футболке (правда, она эту футболку редко надевает).
Управившись в «Доменико», я скатался на велике к родителям Тори, глянуть, что у них там с этим стриммером-триммером. Ну да, я лох, и теперь они точно с меня не слезут. А что делать-то? Джо, подумав хорошенько, признался, что не помнит, работал стриммер-триммер вообще когда-нибудь или с самого начала объявил забастовку. Оптимизма у меня не прибавилось, но десять минут возни после копания в инструкции привели машинку в чувство. Подсказка: нужно выставить режим, иначе не заработает. И пожалуйста, не надо теперь забивать мне ящик дурацкими вопросами про капризную бытовую технику. Это я тебе, Левиафан 12, говорю, и тебе, Мачо-мучо. Я пишу прохождение по «Рухнувшему миру», а не блог о ремонте пылесосов.
Я собирался удрать как можно скорее, чтобы не запрягли заодно уж и в «фильтрирование». Однако до двери и тем более до электроуправляемой калитки добраться не успел — Барбара уже пригласила перекусить, а Джо практически загнал меня в угол и развел очередную философскую беседу — после сердечного приступа с ним это часто. Не бойтесь, вам философия не грозит. Честное слово. Мне сейчас не до нее.
Вернулся домой. В раковине аккуратная стопка посуды — видимо, Тори уже убежала к Диетчику в «Палас», как и собиралась. Я плюхнулся на диван — пусть телик побормочет фоном… Потом заявился Роло, снова ушел, и я понял, что потерял счет времени. В «Паласе» Тори встретила меня рассеянным кивком, как будто я ей так, случайный знакомый, и то она не уверена. Я хотел объяснить, где пропадал (чинил стриммер-триммер ее папе и давился печеньем ее мамы — почему они так любят эту негритянскую кухню — неизвестно), а потом решил, что бесполезно. Диетчик разливался соловьем про приколы на работе (он курьер, на мотоцикле гоняет), а Тори жаловалась на своих раздолбаев-юристов. Она там всего-то на две недели, но типа хочет показать себя с лучшей стороны. Я, как самый-самый лентяй планеты, не пойму, чего так париться, а вот Диетчик сидит, поддакивает, прикалывается, передразнивает какого-то нарика с работы. Тори рассказывает про своего нынешнего босса — этот тут же загорается: «Да-да, я его прекрасно знаю!». Крутой, ну крутой! Спросил, как дела с прохождением, и давай сразу подкалывать, что я на самом деле переселился в «Рухнувший мир», а с квартиры не съезжаю просто на всякий пожарный, чтобы было куда по выходным приходить. Не смешно.
Совсем чуть-чуть посидели, как вдруг откуда ни возьмись появляется Мозголом. Заказал выпить, но в разговоре участия практически не принимал и свалил, ему даже заказ не успели принести. Так его «Сьерра-Невада» и простояла сиротливо на столе, и никто к ней не притрагивался, пока наконец Диетчик не взял на себя Благородную миссию и не выпил ее. Мозголом исчез с концами. Не пойму, что с Тори происходит. Нормально-нормально, а потом бац, и резкая перемена настроения — то я чушь сморозил, то лед ей забыл положить, то бокал мне в баре грязный дали… И вот мы ведем бесконечный спор, главное оружие в котором — молчание. Молчание, означающее в данном случае «я с тобой не разговариваю», потому что еще бывает «мне плевать, разговариваешь ты со мной или нет, придурок».
Продолжаю. Так вот, в «Рухнувшем мире» склеить ласты можно по-разному, даже удивительно, что кто-то вообще умудряется выжить. Смерть бывает медленной (например, когда отказывает орган) и быстрой (автокатастрофы, шальные пули). Так, телефон звонит… Господи ты боже мой! Логичное завершение угробленного вечера — получить по ушам от Бранимира за прогул вечерней смены, которую 1) он мне не предлагал; 2) я не принимал; 3) он ее вообще не упоминал (ни когда звонил позавчера среди ночи, ни сегодня, когда гнал мне всякую пургу про косяки Куки и Эштона и про то, как Стентсон отвез круглую хреновину не по тому адресу, а потом поступили три жалобы от какого-то мексиканца… Я-ТО ТУТ ПРИ ЧЕМ?). Стентсон загибал, что это я, видите ли, дал ему неправильный адрес. Полная хрень. Он же в своем шлеме не слышит ни фига, это даже Бранимиру должно быть ясно. Б. не затыкался ни на секунду, а на заднем фоне опять суфлировал недовольный Мирослав: «Долбаная ночная смена» и «График, мать его!». Как однажды сказал Эштон, «если бы Мирослава не было, его не стоило бы придумывать». И он совершенно прав.
Блин, у меня все эти смены на отдельной бумажке записаны. Где-то она тут валялась… Не говорил он ничего про вечернюю! У меня сейчас финансы такие романсы поют, что я бы сразу согласился, не раздумывая.
Масса плохого может случиться с Рэем в игре. Когда мы с Тори возвращались из «Паласа», чуть не наступили на бродягу (не разобрать, какого ОНО было пола). Я просто застыл, глядя на бесформенную груду под одеялом и ноги, торчащие на проходе, Тори пришлось меня чуть ли не за руку тащить.
Блин! Пишу о том, как можно скопытиться в «Рухнувшем мире», а сам все время съезжаю на посторонние темы — от Мозголома, что ли, заразился? Короче, умереть в игре можно по-разному. Не предполагалось ли в очередной раз напомнить: «Жизнь прекрасна»? Не знаю… В любую секунду можно потерять самое дорогое. Я не о предметах — о том, что надо подобрать Кусачки или не забыть Свиток (Эчеленцы, кажется), это всего лишь вещи; я о чувствах и мыслях, которые дает нам игра, они гораздо
