Прохожие с криками ужаса бросились врассыпную, оставив инспектора одного. Он молился, чтобы ему хватило смелости. Настало время склонить чашу весов в свою сторону Котфорд сжал рукоять катаны и бросился навстречу горгулье целясь ей в сердце. Однако скорости не хватило, и клинок попал в лапу. Тварь взвыла от боли и рухнула на землю за спиной инспектора.
Он уже хотел обернуться и продолжить бой, как краем глаза заметил несущийся на него смертоносный хвост.
Последнее, о чем Котфорд успел подумать, были предостерегающие слова ван Хелсинга.
Мина кинулась по лестнице к платформе. Другие пассажиры при ее появлении разбегались. Она взглянула на свои рукиперепачканные кровью инспектора. Ее платье тоже не стало чище после схватки с «женщиной в белом». Раздался свисток паровоза. Мина рванулась к последнему вагону только что прибывшего поезда. Вдруг послышался странный звук — словногде-то рядом ребенок играл мячом.
Она обернулась. По лестнице скакала отрубленная головаКотфорда; с тошнотворным хрустом ударившись о платформу, она перевернулась и замерла. Мина ожидала увидеть на лице старого инспектора ужас, однако в его чертах запечатлелось выражение безграничного покоя.
Станцию сотряс ужасный рев, и где-то наверху стали рушиться стены. На лестницу упала крылатая тень.
Прозвучал второй свисток. Мине надоело убегать. Ей хотелось, чтобы бой наконец начался. Но чем дольше она будет задерживать Батори, тем больше времени выиграет для Квинси, Артура и ван Хелсинга. Двери вагона закрылись. Собрав все свои силы, она раздвинула их и заскочила внутрь. В тот же миг поезд тронулся.
После увиденного — сначала перепачканная кровью женщина, затем отрубленная голова — доктор Макс Виндсхеффель и его супруга предпочли не садиться на поезд. Лучше подождать следующий. Макс отвел жену подальше от кошмарного зрелища, размышляя, стоит ли вызвать полицию. Как врач, он видел в этом свой гражданский долг. Ход его мыслей прервал грохот ломающегося кирпича, сопровождавшийся невыносимым скрежетом.
Из лестничного колодца вылетело крылатое существо, похожее на дракона. От страха Виндсхеффель с женой не могли даже закричать. Шипастый хвост демона хлестнул по стене, разрезав зелено-белую плитку, словно папиросную бумагу. Через миг чудовище бросилось в туннель, вдогонку за поездом.
Макс Виндсхеффель наконец принял решение. О пережитом он не расскажет ни одной живой душе.
— Пошли прочь! — зашипела Мина на немногочисленных пассажиров. Разломав одно из сидений, она вооружилась импровизированным колом. Ее поступок, измаранное платье и жуткий рев, отдававшийся от стен туннеля, послужили достаточным аргументом, чтобы пассажиры поспешили скрыться в соседнем вагоне.
Она взглянула в окно в задней двери. Чудовище настигало поезд. Внезапно возникло чувство, которое за последнюю четверть века посещало ее только во снах. Мина ощущала присутствие Дракулы.
Взмахом крыльев горгулья снесла секцию стены, оставив за собой облако пыли и груду сломанных кирпичей. Мина сжала в руках кол.
Замечательно. Не отставай. Время не на твоей стороне.
Когтистая лапа со свистом рассекла воздух и выбила заднюю дверь вагона. Мина ожидала увидеть в дверном проеме безобразную горгулью, но, к ее удивлению, вместо этого в вагон хлынула светящаяся багровая дымка. Сгустившись на полу, она стала принимать человеческие очертания.
Мина вновь подумала о Дракуле. Да поможет ей Бог. Что, если это он? Сколько бы зла он ни совершил в эту ночь, увидеть его лицо после стольких лет — настоящее чудо. Мину против ее воли охватило волнение.
Наконец из дымки выступила высокая фигура в черном. у Мины перехватило дыхание.
— Князь Дракула… — прошептала она.
— Вынуждена тебя разочаровать, — усмехнулась Батори.
Любовь в сердце Мины в тот же миг сменилась ненавистью. Очевидно, Котфорд успел вонзить графине в ногу обломок меча Джонатана.
— Второй раз тебе моего тела не осквернить, графиня, — проговорила Мина, выставив перед собой кол. — Я приготовилась к твоему появлению.
Батори разразилась хохотом.
— Возможно, вместе с кровью Дракулы тебе передалась и частичка его силы, но о том, чтобы тягаться со мной, лучше забудь. Я царица среди всех мне подобных.
— Ты извращенная, безжалостная садистка, — процедила Мина. — Клянусь Господом, я либо избавлю мир от тебя, либо погибну в схватке.
— О да, милочка, ты умрешь. Умрешь со знанием, что твой сын и все твои друзья тоже погибнут этой ночью. Могу тебе пообещать — их ждет жестокая и беспощадная смерть… как и тебя саму.
При упоминании Квинси Мина пришла в ярость. Чудовище никогда не получит ее сына, острый кол сотрет ухмылку с наглого лица Елизаветы Батори! Подражая храброму техасцу она издала боевой клич и ринулась на врага.
Зарычав от удовольствия, вампирша перехватила кол, направленный ей в сердце, и вырвала его из рук противницы. Та рухнула на колени, прямо в объятия графини. Дьяволица запрокинула ей голову, обнажив алебастрово-белую шею, и достала нож. Мина сразу же узнала его: по версии полиции, таким же ланцетом с изогнутым лезвием совершал убийства Джек Потрошитель. Глаза ее широко распахнулись от ужаса. Она стала отчаянно вырываться, но это лишь раззадорило Батори. Предвкушая долгие минуты кровавого блаженства, графиня занесла ланцет над шеей жертвы.
Та, несмотря на новообретенную силу, была ей не соперница. Столетиями питаясь человеческой кровью, графиня стала непобедимой. Мина не сумела защитить Квинси. Теперь ей оставалось только молиться.
Батори наклонилась, лизнула Мину в ухо и с нежностью прошептала:
— Пришло время познакомиться с Потрошителем.
Глава XLIX
Метнувшись вперед, ван Хелсинг припечатал Квинси и Холмвуда к стене. Они находились так близко друг к другу, что профессор видел свое отражение в их глазах. К счастью, древний миф о вампирах и зеркалах оказался выдумкой. Нетрудно было догадаться, почему они в ужасе: безумие на его лице, угольно-черные глаза и острые клыки очень расходились с образом дряхлого старика, к которому эти двое успели привыкнуть.
Испив крови Дракулы, профессор и представить не мог, какая мощь вольется в его жилы. Из трясущегося, немощного старца он превратился в могучего воина. К нему вернулись молодость и здоровье. Он пережил второе рождение.
Квинси опомнился раньше Холмвуда, но ван Хелсинг поднял его в воздух и с легкостью, словно набитую перьями подушку, отшвырнул в сторону. Мальчишка врезался в дубовый шкаф, разбив встроенное зеркало.
Увидев потрясенное лицо Холмвуда, профессор расхохотался.
— Я сам рассказал о наших подвигах Брэму Стокеру. Моя первая попытка обрести бессмертие…
— Так клятву нарушил
