Я подождал, пока до него дойдет смысл сказанного. Всю эту вполне правдоподобную историю я придумал только что. Ведь ислам вполне мог растеряться перед подобным вопросом, как и перед любым другим, имеющим отношение к какому-нибудь техническому новшеству. К примеру, как соотносится наука о дополнительных возможностях человеческого мозга с учением Пророка Мухаммеда, да будет с ним мир и благословение Аллаха.
Абу Адиль беспокойно заерзал на своей подушке. Вероятно, он выбирал из двух зол меньшее: уничтожить ли «Дело Феникса» или предстать перед суровыми представителями Посланника Бога. Наконец он облегченно вздохнул.
— Вот мое решение, — сказал он. — Предлагаю вместо себя Умара Абдул-Кави.
Я засмеялся. Умар издал отчаянный вопль.
— Он-то нам на что сдался? — недоуменно вопросил Халф-Хадж.
Ты, верно, уже знаешь, что Умар лично занимался многими неблаговидными делами, — продолжал Абу Адиль. — Его вина не меньше моей. Но у меня есть власть и влияние. Конечно, этого недостаточно, чтобы сдержать гнев исламской городской общины, но, может быть, достаточно, чтобы переключить этот гнев на кого-нибудь другого.
Я сделал вид, что обдумываю его предложение.
— Да, — задумчиво проговорил я. — Им было бы трудно осудить тебя.
— Но совсем не трудно осудить Умара. — Шейх Реда посмотрел на своего помощника. — Мне очень жаль, мой мальчик, но ты сам виноват. Мне все известно о твоих замыслах. Из модди шейха Марида я узнал о твоем разговоре с ним, в котором ты предложил ему избавиться от меня и Фридлендер Бея, и о том, как он отверг твое предложение.
Лицо Умара смертельно побледнело.
— Но я не собирался…
Абу Адиль не сердился; казалось, он был искренне опечален.
— Думаешь, ты первый попал в такую neper делку? Где все твои предшественники, Умар? Где они, честолюбивые юноши, занимавшие твою должность на протяжении полутора веков? Почти все они что- нибудь замышляли против меня. Это случалось всегда: рано или поздно. А теперь их нет, и имена их позабыты. То же самое ждет и тебя. — Абу Адиль скорбно склонил голову.
— Видишь, Химар, — засмеялся Саид. — Не рой другому яму — сам в нее попадешь.
Абу Адиль, казалось, расстроился:
— Мне будет не хватать тебя, Умар. Я любил тебя, как сына.
Было жутко интересно наблюдать происходящее. Я радовался, что все получилось так, как я хотел. На ум пришла строчка из американского романа: «Если ты потерял сына — есть надежда, что у тебя будет другой сын, но мальтийский сокол бывает раз в жизни».
Умар думал иначе. Он подскочил к Абу Адилю и закричал:
— Прежде я убью тебя! Всех вас!
Саид выстрелил, прежде чем Умар успел схватиться за свое оружие. Умар свалился, содрогаясь в конвульсиях, с лицом, искаженным болью. Наконец он затих. Несколько часов он пролежит без сознания, а потом очнется, но еще долгое время самочувствие у него будет прескверное.
— Вот это да! — всплеснул руками Халф-Хадж. — Оказывается, с ним можно справиться.
Абу Адиль вздохнул:
— Не так я собирался провести сегодняшний день.
— В самом деле? — спросил я.
— Признаюсь, я недооценил тебя. Ты хочешь забрать его?
Я вовсе не хотел обременять себя Умаром, ведь на самом деле никакого разговора с имамом не было.
— Нет; — отказался я. — Оставь его себе.
— Ты можешь быть уверен, что правосудие свершится, — заверил меня шейх Реда. При этом он бросил на злоумышленника взгляд столь суровый, что я чуть было не пожалел Умара.
— Правосудие, — вспомнил я вторую арабскую пословицу, — это когда все возвращается на свое место. Я прошу отдать мне мой модди.
— Пожалуйста. — Он протянул мне модди, перегнувшись через безжизненное тело Умара Абдул- Кави. — И деньги.
— Денег не надо. Но я оставлю у себя твой модди, чтобы не сомневаться в твоей готовности сотрудничать со мной.
— Как знаешь, — грустно ответствовал он. — Но я не могу отказаться от «Дела Феникса».
И тут мне в голову пришла идея:
— Еще одна просьба, шейх.
— Да? — Он недоверчиво посмотрел на меня.
— Я хочу, чтобы из списка были вычеркнуты имена моих друзей и родственников.
— Конечно, конечно… — Абу Адиль был явно обрадован тем, что моя просьба легко выполнима. — Я буду рад помочь. Пришли мне список этих людей.
Позже, по пути к машине, Кмузу и Саид поздравляли меня.
— Полная победа! — воскликнул Халф-Хадж.
— Нет, — ответил я. — Если бы! Это проклятое «Дело» все еще у Папочки и Абу Адиля, даже если из него уберут несколько имен. У меня такое чувство, словно я обменял жизни невинных людей на жизни своих знакомых. Будто бы я сказал Абу Адилю: «Не трогай моих людей, а на других мне наплевать».
— Вы достигли почти всего возможного, яа Сиди, — сказал Кмузу. — Вы должны благодарить Бога за то, что вам удалось.
— Вероятно, это так. — Я отключил Королевский и бросил его Саиду. Ухмыльнувшись, он поймал модди на лету.
Мы ехали домой; Кмузу с Саидом, обсуждали подробности случившегося. Я молчал, погруженный в невеселые мысли. Сам не знаю почему, я чувствовал себя побежденным. Словно бы я совершил неблаговидную сделку и знал, что она станет не последней в моей жизни.
Ночью я проснулся от того, что кто-то открыл дверь моей спальни. Я поднял голову и увидел женщину. На ней была лишь короткая шелковая комбинация.
Она откинула одеяло и легла рядом со мной, погладила меня по щеке и поцеловала. Но что это был за поцелуй!
С меня сразу слетел весь сон.
— Я подкупила Кмузу, чтобы он впустил меня, — прошептала она. С удивлением я узнал Индихар.
— Да? И чем же ты его подкупила?
— Я сказала ему, что отвлеку тебя от мрачных мыслей.
— Ему известно, что для этого у меня есть таблетки и электроника. — Я повернулся на бок, чтобы видеть ее лицо. — Индихар, зачем ты пришла? Ведь ты сказала, что не собираешься спать со мною.
— Я изменила свое решение. — В голосе ее не было радости. — И вот я здесь. Я долго думала, правильно ли я себя вела после… после смерти Иржи.
— Да смилуется над ним Аллах, — пробормотал я, обняв Индихар. Хотя она пыталась казаться мужественной, вскоре я понял, что она плачет.
— Ты сделал так много, для меня и моих детей.
— Так ты поэтому пришла? Чтобы поблагодарить?
— Да, — ответила она. — Я твоя должница.
— Ты ведь не влюблена в меня, Индихар?
— Марид, — сказала она, — не обижайся на меня. Ты мне нравишься, но…
— Но на этом все кончается. Послушай, я не думаю, что оставаться здесь вдвоем — отличная идея. Ты еще раньше говорила, что не собираешься со мной спать, и я понял твои чувства.
— Папочка хочет, чтобы мы поженились. — В голосе ее чувствовалось раздражение.
— Он считает, что иначе нам не пристало находиться вдвоем в его доме. Даже если мы не спим друг с другом.
