И вдруг зазвонил телефон.
Неужели Ричард? Или отец? Не дай Бог, если с ним что-нибудь произошло...
Она резко подняла трубку и прижала ее к уху.
– Алло?
Зазвучал незнакомый мужской голос. Она подумала, что ошиблись номером и уже хотела сказать об этом, как неожиданно услышала 'полиция Нью-Йорка', и трубка выпала из ее сразу ослабевшей руки...
Данни чувствовала холод, несмотря на теплое пальто и руку обнявшего ее Ричарда.
– Нет никаких свидетельств преднамеренного убийства, – обратился к ней полицейский, тот самый, который звонил ей. – По предварительным данным, смерть наступила в результате внезапной остановки сердечной деятельности.
– А может это и не папа? – повернулась она к Ричарду с почти безнадежным, как и сама она понимала, вопросом.
Тот лишь покрепче прижал ее к себе.
Данни сразу в ту же ночь позвонила отцу, даже до того, как связалась с Ричардом. В квартире никто не отвечал. Тогда она позвонила Ричарду и тот сам поговорил по телефону с управляющим домом, в котором жил Эван Харди. Тот сказал, что мистер Харди до сих пор не вернулся с вечерней прогулки...
По приказу полицейского рабочий морга, одетый в белый халат, выкатил из специального отсека тележку. На нем лежало тело, закрытое простыней.
– Не надо смотреть, Данни, я сам опознаю, – прошептал ей Ричард, но она покачала головой и первой подошла к тележке.
Полицейский откашлялся, сделал шаг вперед и отвернул край простыни, прикрывающий голову.
– Папа!
Она зашаталась и почти упала на руки Ричарда, который ей что-то говорил, но слов она не слышала...
Они сидели в гостиничном номере, который снял Ричард. В полиции им снова сказали, что признаков насильственной смерти нет, кроме единственного синяка на левом плече. Тело Харди нашли в двух кварталах от его дома, рядом с парком. Он всегда гулял в этом районе.
– Я думаю, что тут произошла какая-то ошибка, – произнес он, протягивая ей альбом выпускников и преподавателей колледжа Саттона.
Она ничего не ответила.
– Давай пока ничего не предпринимать, пусть хоть полиция закончит свое расследование, – добавил Ричард.
– Какое расследование? – слабо отозвалась Данни. – Если подтвердится сердечный приступ, то никакого дальнейшего расследования просто не будет...
– Ладно, – вздохнул он, – смотри, девятнадцатая страница.
Она сразу узнала блондина, которого они с отцом встретили в ресторане. Это был довольно симпатичный мужчина, несмотря на странноватую прическу – копна его светлых волос было коротко сострижена над ушами.
– Вильям Пол Штейн, – прочитала она надпись под фотографией и добавила удивленно, – Ричард, он, оказывается, преподаватель истории. Странно...
– Да. Странное совпадение. Но послушай...
– А также тренер по атлетической подготовке, – читала она дальше.
– Я знаю, Данни. Читал.
– Неужели он убил моего отца?
– Данни, только не надо...
Она набросила на плечи одеяло и положила раскрытый альбом на кровать. Если бы знать, если бы только знать...
'...и да будет земля ему пухом. Аминь.'
Данни стояла на кладбище с лицом, закрытым черной вуалью. Ее под руку поддерживал Ричард. Она чувствовала, что потеряла веру во все.
Где же Божье милосердие?
Где справедливость?
Эван Харди мертв, а его убийца разгуливает на свободе...
Вскрытие показало, что ее отец действительно скончался от скоротечного прекращения сердечной деятельности. Данни тщательным образом осмотрела его квартиру, но не нашла того, чего искала – пистолета, который, как она знала, всегда был под рукой у отца. Вместо этого ей на глаза попадались только книги о фашистах и непонятные статьи об оборотнях и прочей нечистой силе.
Когда полиция прибыла на место трагедии, то на месте оказались все вещи Харди – часы 'ролекс', бумажник, ключи, документы...
Не было только пистолета.
Полицейские о нем ничего не упомянули, Данни тоже решила промолчать...
