Забытое счастье

— Ты никогда не отличался терпением.

Его глаза затуманились.

— Итак, потеря памяти временная?

— Надеюсь. — Его голос сорвался. — Может восстановиться полностью или фрагментами. — Мужчина провел рукой по волосам, в его глазах читалась решимость. — Скажи, как я могу убедить тебя, Алли.

Благодаря необычному акценту Финн всегда произносил ее имя как-то по-особенному, не так, как другие.

Алли покачала головой.

— Если я не могу получить твоего согласия по доброй воле, ты не оставляешь мне выбора.

Ее сердце ухнуло в пятки. Он собирается вышвырнуть меня из квартиры.

— Почему ты так поступаешь?

— Поверь мне, я не хочу принуждать тебя.

Черты его лица смягчились.

Алли аккуратно поставила чашку на стол. Уходи. Ты однажды сделала это, сможешь и сейчас. Найди адвоката и начинай бракоразводный процесс.

Она уже готова была последовать своему решению, как он вздохнул. Горько и задумчиво.

— Ты — та причина, по которой светит солнце...

Мое стихотворение.

— И звезды льют свой яркий свет в ночи. Ты мое счастье, ты — луч в оконце, отрада для измученного сердца и души...

Она закусила губу. Финн выразительно декламировал строчку за строчкой.

Алли слышала, как гулко бьется ее сердце. О боже! Она же не из камня. У нее есть сердце, иначе она не согласилась бы встречаться с ним. И выслушав его, не чувствовала бы такую необъятную печаль.

А ведь весь последний месяц она так старательно училась быть холодной и рассудительной.

Алли крепко зажмурилась в страхе, что в ее глазах он прочитает симпатию и глубокое сочувствие.

Она пришла сюда, чтобы сказать, что он просит больше, чем она может дать. Однако, если ему не помочь, когда он в таком отчаянии, в такой нужде, она будет сожалеть о собственной жестокости всю оставшуюся жизнь.

Мужчина перед ней был загадкой. Он слишком долго страдал, слишком мучился сердечной болью. Внешне он оставался все тем же Финном, которого она знала, красивым, властным, гордым, умеющим подчинить все и вся своей воле. Только теперь у него были свои шрамы на душе. Свои скелеты в шкафу.

И она чувствовала, что действительно может помочь ему.

Какой же матерью я стану, если отказываю в помощи отцу своего ребенка?

Нужно сделать несколько шагов от неуверенности к свободе. Рано или поздно Финн узнает о существовании ребенка, и ей поневоле придется с ним общаться. Так что в ее интересах сохранить с ним дружеские отношения.

Алли посмотрела в его глаза. Когда-то наполненные страстью и нежностью, сейчас они были... пусты.

— Ты помнишь мое стихотворение, — медленно произнесла она.

— Из того, что я могу вспомнить до катастрофы, никто больше не писал мне стихов, — его взгляд буквально приклеился к ее лицу.

Ей показалось, что она проглотила огромный шарик мороженого. В горле запершило.

— Любовь творит с людьми странные вещи. Я написала банальное стихотворение.

— Которое ничего для тебя не значит.

— Сейчас ничего.

— Лгунья.

Он так стремительно пересек комнату, что Алли в испуге прижалась к окну, спиной ощутив холод стекла. Все ее тело предательски заныло в ожидании ласк и поцелуев.

— Это несправедливо, — твердо возразила она.

— Жизнь часто бывает несправедлива. — (Алли отвела взгляд, не желая окунаться в омут этих сверкавших изумрудных глаз, которые она так безуспешно пыталась забыть.) — Я не умею красиво выражаться, Алли, но женщина, которая написала такое стихотворение, должна была любить всем сердцем. Вспомни счастливые минуты, что мы пережили, и помоги мне найти дополнение к завещанию. Пожалуйста.

Она поняла, что у нее нет выбора. Придется забыть о собственной гордости и помогать ему.

— Я готов умолять тебя на коленях, Алли, и в моей мольбе для тебя нет ничего унизительного. И я обещаю... — она никогда не видела у него такой холодной, отстраненной улыбки, — что не притронусь к тебе.

А что, если я хочу, чтобы ты притронулся ко мне? Молодая женщина вглядывалась в его такие знакомые и вместе с тем незнакомые черты.

Она нужна Финну, его глаза никогда не лгали ей. Судьба этого сильного, властного человека зависит от нее.

— Я согласна.

Он просиял улыбкой победителя и снова напомнил ей Финна, которого она когда-то знала. Сексуального, требовательного мужчину — умного и умелого соблазнителя.

Ее руки покрылись мурашками, но она с силой впилась ногтями в ладони. Она не рабыня гормонов, а независимая женщина, умеющая управлять своими эмоциями.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Во время разговора Финн всеми силами сопротивлялся желанию поцеловать ее. Победа осталась за ним, он выиграл главное сражение.

Когда самолет подлетал к Сиднею и внизу проплывали величественные белые паруса Оперного театра, он поклялся себе, что восстановит память и спасет компанию от краха, чего бы это ни стоило. И вот сейчас он вынудил жену помогать ему, прибегнув к шантажу.

— Спасибо, — просто выговорил Финн, испытывая к самому себе отвращение.

— Пожалуйста.

От ее улыбки у него сильнее забилось сердце. Финн вернулся к накрытому столу. У него нестерпимо ныло в паху, и предстоящий разговор грозил стать серьезным испытанием для его выдержки.

Она была слишком красивой, слишком соблазнительной, ее огромные серые глаза, казалось, глядели прямо в душу.

Он не ожидал, что можно чувствовать непреодолимое влечение к незнакомке.

— Еда остывает. — Он прятал глаза, словно по их выражению она могла догадаться о его мыслях. — Хочешь тост? Фрукты? Я сделал заказ на двоих.

Алли коротко кивнула.

Они уселись за стол, каждый хранил молчание, тишину нарушал лишь звон посуды.

Финн неожиданно бросил вилку на тарелку.

— Итак, с чего ты хочешь начать?

Алли подняла голову.

— У меня есть несколько условий. Первое, я хочу получить свои письма назад. Все.

Он помолчал, затем кивнул.

— И ты подпишешь бумаги на развод.

— Принято.

Алли не ожидала такого быстрого согласия.